style="font-size:15px;"> – Да… а жвачка-то у тебя есть? – рассмеялась она.
– Нет, она вредна для зубной эмали, так зачем же портить…
– Не занудствуй, вкусная же! – перебила она, продолжая смеяться в том же манере.
– Пойдём домой? – спросил он.
– Давай ещё так постоим и посмотрим на звёзды.
– Очень красивые, – Никиро смотрел то на Патрисию, то на звёзды, но больше и чаще на неё.
– Да, – она смотрела только на звёзды, всё так же обнимаясь с Никиро.
Где-то очень далеко во Вселенной, – даже не знаю где же они такие, – далеко друг от друга искрили две несоизмеримо-яркие звезды, которые желали разрастаться больше и больше, чтобы встретиться. Но как же звёзды – и разрастаться? Да это же целые Галактики! И сколько же они в себе таят звёзд, и как ярко светят, и преумножают свои собственные звёзды, как таланты, развивая себя с каждым днём только в лучшую сторону.
– Я снова хочу мороженое, – внезапно обратилась Патрисия к Никиро, прервав идиллию.
– Обязательно куплю тебе в следующий раз. Магазины уже закрыты. Пойдём домой…
Так одним днём стало меньше. В эту полночь луна была выше обычного. Дул тихий морской бриз, ласкающий слух. Было очень тихо, от чего приятно и хорошо создавалось. Эта ночь была по-своему необыкновенна и неповторима – не похожая ни на одну из прошедших. В этот раз встретились два человека, которые осознали, что могут любить, по-настоящему открывшись, дарить кому-то свои чувства. Встреча, оставившая тёплый след в сердцах молодых людей навсегда, после которой они больше не могли представлять себе дальнейшую жизнь друг без друга. Так началась история настоящей любви двух сердец.
«С детства я рос с отцом.
Когда мне было 4 года, мама и папа говорили, что подарят сестричку на мой пятый день рождения – следующее двадцать восьмое августа. Тогда, посреди осени, мама заболела лейкозом. Сначала белокровие, затем поражение костного мозга, и она слегла в больницу. Врачи не давали и шанса на выздоровление. Отец искал любые пути решения с деньгами, чтобы мама выздоровела, но всё было тщетно. Лекарства не помогали. Только своими силами она боролась с болезнью.
Я каждый день, после сада, затем школы, приходил навещать её. Она была сильной и никогда не подавала виду, что ей больно, а лишь улыбалась своей светлой и тёплой улыбкой. Мне приходилось сдерживаться, собрав все слёзы в кулак. Я лишь улыбался ей в ответ, постоянно приносил ей что-нибудь вкусненькое, оставляя это около неё на тумбочке, но глубоко в душе какая-то часть меня хотела разрыдаться у неё на коленях, но знал: как от этого и ей станет больнее, а то и хуже. Хотел, чтобы мама меня запомнила вечно улыбающимся мальчуганом, который так сильно её любит.
Каждый новый день рождения, – будь то мой, мамы или папы, – мы отмечали у неё в палате, и с каждым годом ей было всё сложнее, и было видно, как она угасает в этом несправедливом
