значит? Я ноу, знать што каждый китайский канджи есть мининг.
– Май нэйм значит ривэ, где моют рис.
– ??
– Рис надо мыть только в очен чистой вода, – с трудом складывая слова, сказала по-русски Линг.
– Красивый нэйм! Тебэ идёт. Ты нас не эфрэйд. Мы мирный пипл.
Пан Линг вспомнила свои недавние поиски в интернете. Когда-то она услышала забавную фразу: «Ташкент —город хлебный». И ей вдруг захотелось узнать, откуда выражение появилось. В итоге виртуальный поисковик навёл её на фильм, который оставил незабываемые впечатления. Это была старая кинолента о военном времени, когда тысячи беженцев со всего Советского Союза приехали в Ташкент и жители приютили их. «Мы тоже беженцы со всей планеты. Ташкент нас приютил, дал нам крышу и хлеб. Найдётся ли на Весте свой Ташкент, когда придётся уезжать?..»
Глава 12. Панацея
Себастьян Руже был доволен. Всегда приятно, когда твой труд приносит кому-то пользу. Сегодня, всего месяц спустя после звонка президента, он мог смело сказать, что Танина мать, скорей всего, будет спасена. Вот они, дрожащие под пронзающими лучами микроскопа стволовые клетки. Испуганно жмутся друг к другу на предметном стекле. Руже чувствовал себя магом, по мановению волшебной палочки которого происходят чудеса. «Она будет жить!!!» – мысленно воскликнул учёный, но тут же понял, что переборщил. Нет, так не пойдёт. Лучше скромней и проще. «Надеюсь, я смог вам помочь. Не надо благодарностей», – проговорил про себя Себастьян, готовясь к встрече с Таней. Вчера та прилетела вместе со своей мамой. Прилетела к нему в Ванкувер для финальной терапии. Руже был почти на сто процентов уверен в успехе. Ему удалось успешно размножить стволовые клетки и, главное, заставить их дифференцироваться в нужном направлении. А их количества должно хватить для лечения. Лаборатория, в которой он работал, расположена при женском госпитале на Оук-стрит, поэтому вопросов, где лечить больную, не возникало.
Себастьян был азартным оптимистом, в былые времена постоянно, но безуспешно участвовавшим во всякого рода лотереях. Он твёрдо верил в свою звезду, знал, что когда-нибудь ему должно обязательно повезти. И вот этот миг настал. Ему чудились вспышки фотокамер, толпы назойливых репортёров, виделся огромный зал, заполненный людьми во фраках. Среди них он сам, взволнованный, растроганный вниманием, полный благодарности, торжествующий по поводу получения Нобелевской премии. Руже с усмешкой отогнал видение. Всё это в прошлом… Его потаённой мечте не суждено сбыться. Некому выдавать премии, некому оценить то, что им было изобретено. Реальность бытия сегодняшнего дня возьмёт вверх – Себастьян разместит небольшую статью в интернете, и она осядет где-то на далёких серверах мёртвым, никому не нужным грузом. Затем и вовсе канет в небытие, как и всё живое на Земле…
От грустных мыслей его оторвал звонок. Это Татьяна. Она уже успела оформить маму в больницу, и теперь врачи ждали только его прихода. Взяв из инкубатора пару флаконов с розовой жидкостью и аккуратно разместив их в термоконтейнере,
