лезть в твою грусть со своими советами, но могу поделится своим опытом…
– Продолжай, – согласилась я.
– Прошлое нас очень часто не отпускает, затягивая в свой покосившийся дом, в котором – лишь ушедшее счастье или горе. От этого легче не станет, о прошлом надо помнить, как об уроке, и делать выводы, исправляя ошибки, но не жить им. Оглянись сейчас вокруг себя, что ты видишь? – Я огляделась и, немного подумав, хотела что-то сказать. Но он прервал меня:
– Говорить только то, что было на тот момент у тебя в мыслях, но теперь стало прошлым – лишено смысла.
Нок положил руку себе на грудь.
– Ты прав я еще была в прошлом, – Ответила я.
– Давай вместе – и только это мгновение со всей детализацией того, что ты видишь и чувствуешь, – Нок прикрыл глаза и когда он их снова открыл, зрачки его соединились, мой взгляд от его глаз упал на закрученные стволы Зикуя, кора которых переходила в острые шипы, на которых скапливалась влага. В каплях отражалась тропинка между деревьями, вершины скал, как вечных стражей каньона, и облако, что скрывало Зеро, лучи которого озаряли все пространство вокруг. Капля, в которой был весь мир, в одно мгновение упала и исчезла.
Когда я захотела поделится этим переживание с Ноком, его не оказалась рядом. Во мне что-то мгновенно переменилось. По пути к дому я все больше начала всматриваться в то, что меня окружало, в Зоргиан и в свои мысли. Подойдя к храму, я снова увидела Нока.
– В такие моменты лучше оставаться одному, – Проговорил с улыбкой он. – Будущее – как мимолетный взмах кисти вселенной, готовый написать всю картину целиком, но ждет своего художника-наблюдателя. Это слова Маури, – Продолжил Нок.
– А где сам Маури для вас? – Спросила я.
– Он здесь, – Нок указал на зеркальную стену храма, от которой отражалась зеро.
– И вы с ним говорите?
– Как с тобой, – Улыбнулся Нок.
– Но редко. В основном он любит молчание, ведь в нем больше понимания, чем в путанице слов, которую мы сами, порой, не понимаем, – продолжил он.
– Кстати, видишь, зеркальные башни храма – в них отражаются лучи, падающие на скалы в определенный промежуток в течении кальпы, так укладывается 18 чисел.
– Это наши Цефейды? – С удивлением спросила я.
– Да, так было задумано еще первыми Сингуляторами, – Нок посмотрел на один из разрушенных пиков.
– После одного мощного колебания скала была разрушена, и теперь луч там не останавливается, а растворяется в долине. Это и есть 18 скала Маури. Туда теперь никто не поднимается, там погибло много Аннуков и небесных строителей. Это теперь его покой, где даже цефейдов нет, – Нок показал на скалу. К ней не было переходов и мостов, как у других, она была ниже остальных, и, казалось, вот-вот упадет. Взглянув снова на Нока, который неотрывно смотрел на скалу, я подумала о некой связи между ним
