style="font-size:15px;"> – Ладно, хоть что-то… – протянул участковый, рыская взглядом по торпеде. – Ты вот что, – повернулся он снова к водителю, заметив пачку сигарет, – ты куришь?
– Курю, – непонимающим тоном ответил водитель.
– Я пока схожу кое-куда ненадолго. А ты посматривай за этим Фордом. Только не пялься на них в зеркало! Аккуратно. Понял? – еще раз акцентировал капитан. – Похоже, там опера сидят. Только непонятно, чьи они.
– Ладно, – продолжил блеять сержант.
– А чуть погодя, через пару минут, выйди покурить, будто без спичек ты. Покрути головой по сторонам – и подойди к Форду, спроси прикурить. Заодно посмотри кто там, сколько их, как выглядят, что делают. Ладно? – спросил капитан.
– Хорошо, – замялся сержант.
– Ну, добро! – хлопнул участковый по ребру оконного проема ладонью. И заметив, что сержант как-то уж очень напрягся, тихо добавил:
– Да не дергайся ты! Спокойно будь!
С тем Макарченко отошел от машины и направился в паспортный стол. «Значит, до приезда группы вы курили на улице, а теперь решили подымить в машине. Шифруетесь, значит? Ну, ну…» – усмехнулся он про себя, скривив губы в ехидной улыбке.
Часом позднее участковый возвращался к месту убийства. У подъезда уже не было автомобиля опергруппы. Всё выглядело спокойно и безмятежно, словно ничего не произошло. Однако синий Форд по-прежнему занимал свое место на парковке.
Участковый поднялся на этаж, но и в квартирном холле никого не обнаружил. Дверь в квартиру убитого была закрыта и опечатана. «Следственный комитет Российской Федерации», – прочитал участковый на печати. «Интересно девки пляшут… Быстро управились» – подумал участковый.
Он потоптался на месте, затем позвонил в дверь соседа. Ответа не было. Позвонил еще раз. Наконец, раздался шум открываемого замка, и уже знакомый пенсионер в очках осторожно просунулся в открывшуюся щель, сдерживаемую дверной цепочкой.
– Простите, что беспокою, – начал участковый, но пенсионер прервал его:
– Все уже уехали.
– Я хотел спросить… – хотел было продолжить участковый.
– Извините, товарищ капитан, – ничем не могу помочь, – быстро ответил пенсионер, переведя взгляд куда-то ниже, – мне запретили давать какие-либо комментарии.
– Но я же… – участковый хотел было придержать дверь, заметив, что пенсионер начал отстраняться.
– Мне жаль, Алексей Игнатович. Всего доброго! – сказал пенсионер и проворно захлопнул дверь.
Макарченко слегка опешил от такой нелюбезности. Однако делать было нечего. Выйдя из подъезда, участковый, как и прежде, достал из кармана пачку сигарет, но повертев ее в руке, вернул в карман. Пассажир Форда продолжал пялиться на капитана, и это его задело.
Несколько помешкав, Игнатьич двинулся в направлении автомобиля. Водитель и пассажир сопровождали приближающегося стража порядка бесцеремонным
