type="note">4 разгонял своих солнечных коней, готовясь освещать землю своим светом, напитывать его последним осенним теплом.
Картина, высвеченная первыми лучами солнца, которая предстала перед нашими глазами, настолько поразила, что я встала как вкопанная. Любаша врезалась в меня, не ожидая от меня такой резкой остановки.
– Ты чего? – Начала, было, возмущаться она.
Я не ответила на ее вопрос, все продолжая стоять соляным столбом.
Лес, через который мы проходили несколько месяцев назад, сверкающий своей листвой и разнообразием красок ягодных полян, сейчас превратился … У меня, даже не было слов, чтобы описать, во что он превратился.
Черная выжженная земля, по серым безжизненным стволам стекала какая-то маслянистая черная жидкость, пахнувшая гнилью. Ни травинки, ни листочка.
– Матушка Дивия!!! – Воскликнула подруга. – Это что же здесь такое произошло? Знаешь, – Обратилась она ко мне, – я совсем не хочу туда идти. – Махнула она рукой вглубь леса.
– Так, и я не хочу. Только, кто ж, нашего «хочу» спрашивает. Другой дороги к подземельям здесь нет.
Тут, Верислав, наплевав на свой обычный обет молчания, произнес:
– Теперь, я понимаю, почему за нами послали. Все еще хуже, чем я предполагал.
Мы вопросительно уставились на него.
– А что ты предполагал? – Вкрадчиво спросила у него Любаня.
Он смутился под ее буравящим взглядом, и принялся что-то нечленораздельно бурчать. Я мысленно махнула рукой. Милые бранятся – только тешатся. Не думаю, что Верислав сможет нам что-то большее поведать, чем расскажет Батюшка-Ящур.
Тем временем, змея видя наше заторможенное состояние, подняла голову и прошипела:
– Торопитессссь …
Я обратилась к ней.
– Подожди, надо Василису найти. В подземелье она одна нас не найдет.
– Быссстрее … – Услышала я в ответ.
Быстро закрыв глаза, я послала свою мысль вперед. Василиса отозвалась почти сразу. «Возвращайся. Торопись. Скоро под землю уйдем.» – Послала я призыв моей пернатой подруге.
И мы продолжили свой путь. Корявые ветки старались зацепиться за волосы и одежду. Колючие кусты ежевики переплетали нам путь. Когда, через несколько часов, мы выбрались на поляну к одиноко стоящему дереву, откуда вел ход под землю, мы представляли собой весьма жалкое зрелище. Все поцарапанные, измазанные какой-то липкой дрянью, одежда уже почти превратилась в ремки.
– Да-а-а, – Протянула Любаня, – Батюшке нас опять надо будет отмывать и одевать.
– Не волнуйся, у него большие запасы. Нам еще на очень много раз хватит. – Усмехнулась в ответ я.
Люба посмотрела на меня с испугом.
– Ты что, хочешь сказать, что теперь это будет наша работа, шастать по мирам, и спасать всех? – Заволновалась Люба.
– Кто знает … Кто знает … – Продолжала веселиться я.
– Да, она шутит.
