наличными силами может эффективно уничтожить Соединенные Штаты, даже приняв всю тяжесть американского первого удара»[43]. Он ясно обозначил источник гонки вооружений: «Каковы бы ни были их намерения, каковы бы ни были наши намерения, действие… одной стороны, относящееся к наращиванию ядерных сил, будь они наступательные или оборонительные, неизбежно вызывает противодействие другой стороны. Именно этот феномен действие-противодействие, питает гонку вооружений»[44]. Министр предложил выход из замкнутого круга: «Мы не хотим гонки вооружений с Советским Союзом, в основном потому, что феномен действие-противодействие делает ее глупой и бессмысленной. Обе наши страны выиграли бы от… соглашений сначала ограничить, а потом сократить наши наступательные и оборонительные ядерные силы»[45].
Очень показательно, что еще в апреле 1966 года, за полтора года до своего публичного выступления, Макнамара в частной беседе пытался объяснить все это советскому послу Анатолию Добрынину. «США думают о том, нельзя ли, несмотря на все трудности, совместно исследовать все же возможности установления соответствующего взаимопонимания в области ракетно-ядерных средств, как оборонительных, так и наступательных, на основе все той же доктрины, преследуя при этом одновременно еще две цели: уменьшение риска для национальной безопасности каждой из наших двух стран при минимально необходимых для этого затратах»[46], – заявил министр обороны, предложив направить высокопоставленного американского представителя в Москву для обмена мнениями. Добрынин посчитал этот разговор чрезвычайно важным и отправил подробное его изложение в МИД. Увы, тогда, как следует из мемуаров Добрынина, для советских лидеров рассуждения Макнамары выглядели заумью, которая должна была скрыть попытку догнать СССР в области ПРО. Предложение Макнамары было оставлено без внимания.
Взгляды советского руководства на ядерные вооружения были в то время довольно прямолинейны. «Такие понятия, как „стратегическая стабильность“, „ядерное сдерживание“ и тому подобное, были в то время все еще чужды советскому руководству», – констатируют Николай Детинов и Александр Савельев в книге «Большая пятерка: Советская система принятия решений в области контроля над вооружениями». – «Развитие стратегических сил СССР в значительной мере совпадало с развитием стратегических сил США и шло по принципу, „если у американцев есть нечто, то и мы тоже должны это иметь“. В некоторых областях – баллистические ракеты, системы противоракетной обороны и в некоторых других – Советский Союз опережал Соединенные Штаты. В целом, однако, СССР шел за Америкой по пятам в технологической гонке вооружений. Советское гражданское и военное руководство не интересовалось чужими концепциями и понятиями, размышлениями о стабильности и прочих абстрактных предметах… Руководство настаивало на том, что Советский Союз должен как минимум иметь количественное равенство с Соединенными Штатами, по крайней мере
McNamara R. The Essence of Security: Reflections in Office. New York: Harper and Row, 1968. р. 57.
Ibid. р. 58–59.
Ibid. p 61–62.
Анатолий Добрынин. Сугубо доверительно. Посол в Вашингтоне при шести президентах США (1962–1986 гг.). М.: Автор, 1996.
