бы быть похороненной родителями. Не хотела долгих и мучительных страданий для мамы и папы, когда через пару дней они начнут поиски не вернувшейся из похода дочери. Моё тело никогда не найдут, а значит боль несбыточной надежды до конца жизни будет преследовать моих родных и близких.
В чувства меня привело касание чего-то холодного и мокрого к моей щеке, а ещё звук чьего-то быстрого дыхания. Я с криком подорвалась на ноги, забыв о своём бессилии, и отскочила от места своей лежанки, спрятавшись за первое попавшееся дерево. Сердце колотилось так, что я даже слышала его удары о грудную клетку. Радовало, что я ещё жива, но надолго ли… Какое-то время стояла неподвижно, ожидая нападения, но ничего подобного не произошло. Взяв своё трясущееся от страха тельце в руки, я, затаив дыхание, выглянула из своего сомнительного укрытия, чтобы выяснить, с какой новой напастью мне пришлось столкнуться.
Неподалёку от места, где я лежала, сидел то ли щенок, то ли волчонок и, вытянув мордочку, принюхивался к моему рюкзаку. Не знала, радоваться подобному или плакать. Существо, испугавшее меня, маленькое и вряд ли причинит мне вред, но ведь у детёныша явно есть мама, которая, скорее всего, бродит где-то неподалёку, и уж она-то не станет церемониться с бедной заплутавшей путницей.
Решила убраться подальше от зверька, но убегать без рюкзака было глупо, там хоть и мало полезных для моей ситуации вещей, но там, зато есть немного воды и остатки печенья, что на данный момент было ценнее золота.
Медленными мелкими шажками направилась к своей цели, стараясь не делать резких движений и даже не дышать. Волчонок, увидев меня, прижался всем телом к земле, высоко оттопырив ушки, и начал шевелить носиком, принюхиваясь. Да, малыш, запах сейчас от меня исходил ужасный, что надеялась, сыграет мне на руку, и животные не захотят меня есть, посчитав опасной для себя пищей.
Маленький серенький зверёк вздыбил шерсть, но не рычал и не убегал. Казалось, ему очень любопытно наблюдать за тем, как я, бледнея от страха, тянулась руками к своему злосчастному рюкзаку. А потом я застыла на месте, пристально глядя в глаза малышу, который смотрел на меня совершенно непривычным для зверя взглядом. Глаза синие-синие и очень умные, будто хотели что-то сказать мне. Во взгляде казалось, плескалась надежда и даже мольба, что не позволило моему сердцу просто так убежать.
– Ты пожалеешь об этом, Аня, точно пожалеешь… – пробормотала себе под нос и осторожно открыла рюкзак.
От звука открывающейся молнии волчонок отпрыгнул назад и прижал ушки, задрожав всем телом, но не убежал, а продолжил внимательно наблюдать за моими действиями.
Ну, вот как тут устоять?!
Ещё это взгляд…
Может, конечно, мне это и мерещилось в силу недавних событий. Возможно, моё подсознание отказывалось принимать одинокую смерть вслед за пропавшими друзьями и искало родственную душу во всех, кто находится рядом, а рядом сейчас был только этот малыш, во всяком случае, пока.
Достала
