мой кабинет никто не заходит без стука, даже если дверь приоткрыта.
– Хочешь, чтобы я открыл?
– Хочу, чтобы ты завершил то, что хотел.
– А что я хотел?
– Снять с меня трусики.
– Твоя правда, – улыбаюсь я.
Ладонями скольжу вдоль бёдер, достигая тонкой полоски на талии, за которую тяну ткань, и Ребекка поднимает потрясающие ноги, позволяя мне снять их. От этого голова идёт кругом. Я буквально сгораю и впервые могу кончить за две минуты, как в шутку бросил Патрик. И мало вероятно, что мне придётся расстегнуть ширинку, я уже готов сделать это в джинсы, в карман которых, кстати, сую её трусики.
– Верни, – говорит девушка, протягивая ладонь.
– Нет.
– Джейк, я не проведу рабочий день без нижнего белья.
– Придётся, – улыбаюсь я. – Полезно, когда кожа дышит.
– Тут целая куча людей!
– И только я буду знать, что ты без них.
– Что собираешься с ними делать?
– Готовлю ящик.
– Ящик?
– С твоим бельём. Так, на всякий случай.
– На какой случай? Если кому-то порвёшь бельё?
Других нет, потому что они вдруг стали безвкусными и пустыми после того, как я распробовал девушку, что сейчас покоится на столе. Конечно, не тороплюсь кричать об этом на весь белый свет. Я сам мирюсь с мыслью, что потерял интерес к другим.
Игнорирую вопрос, рывком сдвигая её ближе к себе, из-за чего с губ Ребекки срывается вопль неожиданности. Она обхватывает пальчиками край стола и широко распахнутыми глазами смотрит на меня.
– Ты можешь быть нежнее? – громко шепчет она.
– Могу, но мы оба знаем, что ты не оценишь излишнюю ваниль.
Уголки её губ приподнимаются, когда я задираю платье выше и склоняюсь ближе к идеальному животику. Замечаю, как белеют костяшки на пальцах, что сжимают стекло и улыбаюсь, оставляя поцелуи чуть ниже пупка. Завоёвываю стон и дрожь, которая волной пробегается по её телу, продолжая спускаться ниже. Мои губы следуют по совершенной коже на внутренней части бедра, и Ребекка расслабляется, а я оставляю укус на коже, благодаря чему ее тело снова напрягается, стены кабинета вновь получают стон и вопль в одном произношении.
– Прекрати, у меня остаются следы.
– На это и расчёт.
Именно на то, что кто-то увидит покраснения на её бёдрах и не будет предлагать в займы свой член. Но даже если предложит, мы знаем, что никто не сможет превзойти мой. Вовсе не потому, что он особенный, а потому, что она желает только его. Я более, чем уверен.
Возвращаюсь в обратном направлении, сдвигаясь ближе к части, что наверняка сгорает от нетерпения. Провожу языком, и Ребекка начинает шипеть, чем завоёвывает мой смех. Поднимаю глаза и наблюдаю очередную лучшую картину в своей жизни. Подогнув локти, она нашла упор в руках и откинула голову
