от русского.
Так как к этому моменту все успели принять по хорошей дозе спиртного, в разговор вмешался я:
– У нас в Европе бытует мнение, что у русских какая-то особая, загадочная душа. Так вот, я в этом вопросе разобрался, нет там никаких загадок. Все рационально объясняется, если поразмышлять. У меня есть теория, почему русские такие угрюмые, мало улыбаются и вообще другие.
– Ну-ка, ну-ка, очень интересно было бы познакомиться с твоей теорией, – оживился Андрей.
– Да, уж, выкладывай, Вернер, – обрадовался Марио в предвкушении жаркого эмоционального спора.
Я продолжил, собрав разбегающиеся хмельные мысли:
– Пара моих приятелей побывали в России. Так вот, они рассказывали, что там зимой бывает минус десять, пятнадцать и даже двадцать градусов. И это считается нормальной температурой. Русские говорили, что бывает и минус тридцать, но я думаю, они это преувеличивают. Минус тридцать, конечно, красивая сказка. Вот и представьте себе, много вы наулыбаетесь встречным прохожим, когда у вас щеки сводит от мороза в двадцать градусов? Отсюда их угрюмость и неулыбчивость.
Андрей очень внимательно слушал и улыбался. Марио переводил взгляд с меня на Андрея и явно сдерживался, чтобы не расхохотаться.
Улыбка Андрея и действие изрядного количества выпитого подтолкнули меня продолжить развивать свою теорию:
– А любовь русских к водке тоже вполне рационально можно объяснить. Вот представьте себе, сидите вы в мороз на открытой террасе в бистро, и официант вам приносит бокал Шардоне. Вино замерзнет, пока его несут. А водка – совсем другое дело, можно пить на любом морозе. Поэтому русские и пьют водку из морозилки: они привыкли пить ее холодной на морозе.
Улыбка Андрея просто сияла, Марио хохотал.
Андрей очень серьезно обратился ко мне:
– Вернер, ты абсолютно прав, очень тонко проник в тайны русской души и продвинулся в этом вопросе дальше многих западных экспертов. Для подтверждения твоей теории могу поделиться дополнительными фактами, подтверждающими ее.
– Конечно, поделись, – обрадовался я.
– Ты замечал, что мы, русские, какие-то нервные, постоянно оглядываемся по сторонам, всегда готовы к встрече с опасностью?
– Да я русских-то до тебя и не имел знакомых, но вроде бы да, есть такое.
– Так вот, у нас по городам ходят медведи, даже в столицах, вот мы и присматриваемся по привычке, что бы вовремя заметить вышедшего навстречу.
– Да, я тоже слышал про медведей, – подтвердил Марио.
– Но самое страшное, – продолжил Андрей, – это медведь с балалайкой.
Я удивился:
– Медведи ведь не умеют играть на балалайке.
– В том-то и дело, – продолжил Андрей, – медведи думают, что умеют. Ты представляешь, как это страшно? Медведь, не умеющий играть, играет на балалайке.
Я задумался, сбитый столку. В этот момент Андрей и Марио дружно захохотали. И я понял, что меня разыграли.
