убрал руку от кобуры на бедре и жестом остановил Джоя, уже приготовившегося начать длинный и путанный рассказ.
– Давай перетащим его в катер. Там есть медицинский бокс-автомат. Закончим с Эдвардом – представишь рапорт в развернутом виде, – сказал капитан. – Бери за ноги.
У Джоя возникло ощущение, что он вывозился, играя в песочнице. И взрослые теперь справедливо требуют объяснений: каким образом за полчаса их милый, благовоспитанный и сообразительный мальчик превратился в страшилище, умудрился испачкать штаны и сломать все новые игрушки. Ив, при всем желании, не смог бы сейчас связно рассказать о случившемся даже родной матери. Несколько минут они молчали. Рэд уселся в кресло первого пилота катера и никаких наводящих вопросов задавать не собирался. Он даже забрало гермошлема не открыл. Джой вздохнул.
– Сэр, мы шли над долиной. Я на какое-то время потерял сознание… увидел, что Гетт мечется по кабине с бластером наперевес и мне… – стажер запнулся, – пришлось его ударить, чтобы он не разнес пульт… Нас потащило в пропасть. Я хотел выбраться на маневровых, затем вроде бы услышал приказ запустить маршевые. Получилось только по аварийной цепи. И потом я не сразу сообразил, что включен энергетический захват.
– Поработал сегодня первым пилотом? Что ж… боевое крещение.
Джою показалось, что Рэджинальд говорит с издевкой. И неуместная ирония вызвала в нем горячую волну обиды. Джой вдруг разозлился на весь свет: на себя, на Гардона, на проклятое нечто на дне пропасти, из-за которого он выглядел сейчас полным идиотом. Хорошо, если Рэд поверил, что Гетт свихнулся первым. Бластер в итоге оказался в руках стажера! Иву хотелось кричать о том, что здесь, всего в нескольких километрах, притаился неведомый враг, а Гардон, рассевшийся в кресле первого пилота, даже не пытается что-либо предпринять!
– Возвращаемся, Джой, – сказал Рэд. – Ты как? Готов?
– Д-да, господин капитан.
– Ну и хорошо. Пристегнись. «Моника», это Гардон. Мы идем в стыковке. К шлюзу Блохина с носилками. Заложите в систему орбитального оповещения запрет на вход в район западных полукольцевых гор.
Капитанский катер приподнялся над поверхностью планеты, все выше задирая нос пристыкованного планетолета, наконец оторвал от поверхности пострадавшую машину и боком потащил над холмистой равниной, дымящейся испарениями вулканических газов.
На десяти тысячах метров у Гардона заломило в висках с такой силой, что к горлу подкатила тошнота.
– Сэр, вы ничего не чувствуете?
Рэд молча расстегнул кобуру на бедре. Сквозь опущенное забрало гермошлема он не мог видеть, как расширились зрачки его юного напарника.
– Джой, – через силу сказал капитан, протягивая оружие рукоятью вперед, – возьми-ка пока себе. «Моника»! Слышите меня? Кейт?
Ив тихо охнул. Рэд поднял голову. Над ним красовался огненный шар. Даже не шар, а какая-то безобразная кочковатая голова, вся в оранжевых
