И выражение его лица можно было назвать бесстрастным. Но нет! Нет! Это была наглая морда грёбанного баловня судьбы! Не успев отобразить свои мысли на лице, пожар негодования удалось погасить. Конечно, баловнем он не был и заслужил все те блага, которыми владел, но этот взгляд… Простить его я не смогу никогда.
– Ну, давай, детка. – Тем временем ласково потянул мужчина. – Чирикай, что ты там хотела. – Милостиво разрешил, чуть наклоняясь вперёд, чтобы услышать тонкий и нежный, трепещущий перед всей его мужской сутью и положением в обществе, голосок.
И ведь хотела, хотела рявкнуть как на любого своего подчинённого! Ведь хотела, но сама себе удивлялась, услыхав, как действительно зачирикала. «Ненавижу!» – Успела подумать, полностью отгораживаясь от того, что лепетал язык.
– Даниил Алексеевич, позвольте узнать, сколько же у вас машин? – Попытки добавить в голос побольше язвительности успехом не увенчались – я лебезила. Я, мать его, соловьём заливалась, позволяя Дементьеву упиваться своей властью!
Он воспринял мои слова как-то по-своему, а, может, просто прочёл мысли. В общем, пропустил мимо ушей и вместо того, чтобы влиться в светскую беседу, оглянулся на отполированного монстра, несколько раз кивнул и сложил губы бантиком.
– Что-то не устраивает? – Сделал короткий шаг вперёд, окончательно пригвоздив тем самым к земле. Выпятил грудь, добиваясь практически реального соприкосновения тел. Понимающе и, одновременно, угрожающе улыбнулся, склонился, чтобы проговорить на ухо. – А ты подтолкни.
Словно и не о машине, а о себе самом говорил, так стоял, так добивался.
А я думала о том, как же классно от него пахнет. Дорогой парфюм и странный аромат сигарет, впитавшийся в одежду, в кожу. Ненавижу курящих людей, а перед ним стелилась, как красная ковровая дорожка, заламывая пальцы, впитывая энергетику. Дементьев тоже вспомнил о сигарете, опустил взгляд, практически не отступая. Зная, что и я не отступлю. Отодвинулся только для того, чтобы поднести руку с тлеющей между пальцами сигаретой к губам, а я могла лишь гипнотизировать взглядом яркий огонёк, разгорающийся в глубине плотно скрученной табачной трубочки. И эта его наглость, это самодовольство, с которым так и не расстался… Думала, затянется и выпустит дым мне в лицо, так посмотрел, набрав полные лёгкие дыма, но вместо этого Дементьев повернул голову в сторону и с напряжением выдохнул, не понятно чему усмехаясь. Тут же обогнул меня стороной, будто и не было этого разговора. За спиной послышались редкие, усиленные тяжестью прожитого дня шаги, которые вдруг прекратились, но подъездная дверь так и не хлопнула. Я обернулась, а он смотрел на меня и задорно улыбался.
– Классно выглядишь. Вроде и одета, а вроде… бери, не хочу. Я, кстати, не хочу. – Заявил, напоследок окидывая оценивающим взглядом. Уже развернулся, чтобы скрыться в подъезде, как остановился. Спиной ко мне стоял. Стоял и ждал. Со смешком выдохнул и всё же повернулся,
