стал слышать лучше, но все равно как через стену.
– Режь ремни!
– Очки убери – стекла разбиты. – Когда я успел очки надеть?! Они же в бардачке так и остались. С моими –0,5 я их надеваю только в дальнюю дорогу. Или для пижонства – чтобы интеллигентность подчеркнуть.
Что-то белое мелькнуло перед лицом в темноте. Бинт? Что, «Скорая» уже успела?
– Шлем, осторожнее! Снимаем…
Шапку с меня стащили вверх (тарелка Земли, та, что стоит на трех слонах и трех китах, устроила килевую качку – надо потом нерадивому зверью объявить выговор). Башку мне бережно отклонили на подголовник. Что-то белое снова перед глазами. Марля, что ли? Крепкие руки грубовато подхватили и потащили вверх. За шкирку в том числе. Что? Дверь заклинило и пришлось крышу срезать? Ну все – прощай, моя верная машинка…
Ноги! Блин, да больно же! Осторожнее! А получилось что-то всхлипнуть – взрыкнуть:
– Но-о-ххх… Агрх-х-х…
Все, аут. Занавес! Если рефери все-таки и открыл счет, то я его уже не слышал. Эту схватку я продул «за явным преимуществом»…
Вш-ш-и-и-х. О, картинка вернулась! Так, видеокарта в башке накрылась только частично, и ее еще можно «вытащить» профилактикой. Или все же следует заменить на новую. Потому что снова ни фига не видно. А вот мокрую пакость, что падает с неба, ощущаю и весьма ясно. Аммиачок… Любимый запах. Я что, в родном производственном корпусе?!
Нет. Темень. Лежу на спине. Загораю. Так можно было бы сказать, если отбросить обстоятельства, что на улице ноябрь и полное отсутствие солнца. По рожице стекает то, что падало с неба в виде дождя со снегом. Похоже, что обосновался на носилках. Носилки вроде как на поверхности планеты. О, снова начались качели-карусели. Еще болят правая нога и левый бок. Левую ногу вообще не чувствую…
– Мужики, я сейчас встану, только помогите. – Снова хотел сказать, и снова не получилось. Я что, так здорово долбанулся и теперь до пенсии буду Герасима из «Муму» изображать?!
Рядом кто-то бегает, суетится, командует. Правда, все воспринимается как телевизор с приглушенным звуком, когда ты сидишь к нему спиной или боком.
Ближе к себе слышу:
– Взяли! Давай!..
Меня куда-то резко вскинули вверх.
– Принимай. Осторожнее! Опускай, ставь…
Не въехал – а где, собственно, верх у этой санитарной «газели»? Надо мной чернело мрачное ноябрьское небо и скупо цедило мне в лицо что-то мокрое и холодное. Поверхность подо мной слегка вибрировала.
Что-то хлопнуло. Кто-то над головой довольно заботливо прошумел:
– Давай, поехали, только осторожнее.
Пол подо мной рыкнул и начал качаться и подпрыгивать. Через некоторое время амплитуда качелей в башке и того чудо-транспорта, на котором меня перемещали, вошли в унисон и начали меня убаюкивать. Все. Я снова сдался. Уплываю…
Что-то звякнуло. Потом брякнуло. Где-то близко кто-то ходил и что-то делал. Сопровождая свои действия недовольным
