Сато хотел бы знать, когда вы выполните свое обещание? Через месяц Сато-сан будет принимать у себя младшего брата даймё[20], господина Ясудо Нори. Нам нужно где-то разместить часть свиты, но в поместье до сих пор хозяйничают они![21]
Говорил он резко, рублеными фразами, как это часто показывали в фильмах. Угрозы в голосе вроде бы не звучало, но иди-ка поспорь с таким-то мордоворотом. Монах был ниже его сантиметров на десять-пятнадцать, а два висящих на самурайском поясе меча и мужики за спиной были неплохим дополнительным аргументом.
Любой цивилизованный человек при подобном обращении с большой вероятностью от страха наделал бы в штаны, только вот на монаха такой тон ничуть не подействовал.
– Я помню свои обещания, Наката-сан, – глядя в глаза самурая, спокойно произнёс он, – но боги смеются над торопливыми. Я обещал господину Сато поговорить с Макомото-гэндзя[22] и попросить его нам помочь. Однако ямабуси[23] с тех пор нашу деревню не посещал. Отшельник все ещё в горах, и как только он появится, я обязательно с ним поговорю.
– А сами вы что?! – оглядев притихших монахов, чуть сбавив тон, произнёс самурай. – Вы же можете провести обряд?
– Обряд способен провести даже ты, – легко пожал плечами монах. – Только хватит ли у тебя сил прогнать они? Поверь, Наката-сан, если бы я мог сделать это сам, то поместье уже было бы очищено.
– Дерьмо! – прорычал самурай и, очевидно, собирался уже уходить, когда взгляд его упал на меня. В простыне, с биркой на руке, ага… Желая избежать конфликта, я сделал максимально постную физиономию, но это, разумеется, не помогло.
Наката снова смерил меня презрительным взглядом и, поморщившись, произнёс:
– А чего этот дурак опять вырядился? Подохнуть, что ли, собрался?
В следующий миг лицо его вытянулось. Самурай скосил взгляд на монаха и удивленно посмотрел на меня.
– Погоди, Кенджи, он же и так вроде подох?!
– Такое случается, – глядя на меня, пожал плечами монах. – Только, боюсь, это уже не тот дурак, которого мы знали последние семь лет…
Судя по реакции самурая, «случалось» тут такое, по ходу, не раз и не два, а как бы не в конце каждого месяца. Да подумаешь, труп ожил – какая херня. Нет, удивиться, конечно, можно, но только если немного…
– И?.. – Накато положил ладонь на рукоять меча и снова скосил взгляд на монаха. Солдаты за его спиной двинулись вперед и, разойдясь в стороны, встали за спиной командира. В воздухе повисла напряженная тишина.
– Он не асур, если ты об этом, – покачал головой монах. – Это я проверил в первую очередь.
– Ками[24]? – убрав руку с рукояти меча, осторожно произнёс самурай.
– Скорее всего, – философски заметил Кенджи, – но он потерял память, и мы пока зовём его Таро.
Интересно… Ками у японцев – это духи, некоторые из которых иногда становились богами.
Даймё – князь («большое имя» –
О́ни – в японской мифологии большие злобные клыкастые и рогатые человекоподобные демоны с красной, голубой или чёрной кожей.
Гэндзя – заклинатели (экзорцисты) – последователи течения сюгэндо, соединяющего в себе элементы буддизма и синтоизма.
Ямабуси – монахи-отшельники. По-другому – «спящие в горах». Именно из их числа выделились заклинатели гендзя.
Ками в синтоизме – духовная сущность, бог.
