небольшая – размером с тостер – коробочка – усилители сигнала, каждый усиливал сигнал почти втрое от предыдущего и так далее по геометрической прогрессии. Установка довольно размашистая, но, если посчитать, какой мощью она обладает, то ее габариты оправдывались с лихвой. Крыша сама была сконструирована как огромная телевизионная тарелка, так что в дополнительной антенне не нуждалась. Как только человек выбирался на крышу, он уже оказывался на блюде из сигналов, так что, во время массовых работ ее предпочитали отключать.
В прошлый раз, когда они с Хартли устанавливали аппаратуру, на улице было довольно прохладно и дул неприятный пронизывающий ветер – все-таки конец осени. Теперь условия были более чем щадящие, середина июля и комфортные двадцать пять градусов по Цельсию. Проблемой являлись разве что комары и мелкая мошкара, старающаяся залететь в самые интимные и труднодоступные места, мерзко прилипая к телу и вызывая зуд. Для работы на высоте – не слишком-то приятно и безопасно. Однако, мелкие неудобства никогда не пугали ни одного, ни второго.
– Есть идейка, – вдруг произнес Корвин.
Хартли расплылся в широкой улыбке.
– Сдается мне, Алекс, мы думаем об одном и том же.
39.
– И не жалко тебе? – спросил Кастор.
Акайо с грустью смотрел за тем, как рабочие разбирают и грузят консоли на небольшой погрузчик. Они делали это очень аккуратно, как и подобает относиться с дорогостоящей техникой, но его все равно не покидала щемящая ностальгическая печаль. Проект больше полугода пробыл в одном из экспериментальных залов, коих на станции было много, и вот, наконец-то, когда старый удобный зал вновь понадобился, нашел свое место на родном Титлине. К сожалению, этим местом оказалась кладовая.
– Чего жалеть-то?
– Все-таки твой проект…
Акайо вздохнул. Погрузчик, водрузив на себя консоли и бесчисленные метры кабелей, отправился восвояси. Он увозил кусочек его жизни, кусочек памяти.
– Это все в чулан направляется, – наконец, ответил он. – А не на помойку или переработку. Там все будет храниться до поры до времени. Пока не понадобиться мне, тебе… или еще кому-то…
– Но тебе все равно грустно…
– Ну, разработка не пропадет. Какие-нибудь умники, которым инвесторы отдадут наши чертежи, модернизируют систему. Возможно, она станет меньше и появится специальная платформа для кофейной чашки, но… Обидно, что прототип будет всеми забыт.
– Все старое остается в прошлом, Акайо, – Кастор мягко потрепал японца по плечу. – Иначе оно бы не было старым.
К ним подошла Ласкис, которая все это время контролировала работу погрузчика, сверяя технику с бумажками в своей папке – работа неблагодарная, но, с точки зрения бюрократа, необходимая. Она заметно похудела и побледнела: нервотрепка и часы, проведенные в замкнутом помещении за мониторами, не способствовали улучшению здоровья. Хотя первым она, скорее всего, гордилась.
– Они
