Всё только относительно этого выявляется. И здесь человек находится действительно в очень непростых выявлениях того, что происходит.
То есть мы должны и здесь достичь уровня коэна для того, чтобы разделить эти желания.
Каждый из нас! Не говорится о ком-то: Тора обращается к одному человеку. Только об одном человеке говорится.
Никто за меня это не будет делать?
Нет, это я включаю в себе все эти действия, и весь мир включен в меня. И я в себе должен отградуировать, выделить все эти части, о которых здесь говорится. Я не говорю просто о мире – я говорю о том, что я в себе из своих исправляющихся желаний должен постепенно построить.
Я выхожу из Вавилона как человек, который желает достичь смысла жизни. И я иду в землю Кнаан и выявляю в себе все свои желания, все свои мысли, все свои побуждения.
А затем в этой земле Кнаан внутри все начинает бурлить, и мое состояние затаскивает меня в эгоистический омут – это значит, что я спустился в Египет. И потом я из состояния Египет вырываюсь. Я не знаю, каким образом вырваться вперед… Все время необходимо держать направление только на «возлюби ближнего».
И чего я в итоге достигаю, когда начинаю так воевать с самим собой – со своим эгоизмом (фараоном) и со своим альтруизмом (Моше и Аароном)? Что в итоге? Выхожу в какую-то пустыню. Вдруг падаю в какую-то пустоту. И что в этой пустоте?
А в пустоте мне говорят: «Собери все свои желания, с которыми, по-твоему, ты сможешь идти вперед. И если все-все они могут быть собраны тобою вместе, тогда ты можешь начать получать на них Высший свет. И этот Высший свет поведет тебя вперед, ты сможешь двигаться в этой пустыне». И вот я уже прохожу в эту пустыню, и сейчас мы идем по ней.
Самое главное – это маленькое побуждение, которое было у меня у меня в Вавилоне, постепенно обрастало огромным эгоизмом и только сейчас в пустыне начинает исправляться. Вавилон – это как бы зачаток, всего лишь мысль, цель. Эгоизм, который во мне возник, – это египетское изгнание в течение 400 лет. А теперь в пустыне я работаю с этим эгоизмом, огромным четырехступенчатым, я с ним работаю над тем, чтобы привести его в состояние – не отдачи и любви, а в начале к нейтральному состоянию: я не хочу быть внутри эгоизма, я хочу быть над ним.
Эгоизм – как огромный черный шар, и мне необходимо под воздействием света ломтик за ломтиком постепенно осветлять его – это и есть выявления моего отношения к эгоизму – 40 лет движения в пустыне.
И каждый раз я выявляю такие многогранные вещи – не просто «да или нет». Есть такие, о которых можно сказать: да, эти новые желания я сейчас выявил на каком-то этапе моего пути в пустыне, и я могу быть над ними, чтобы совершенно никакие их эгоистические наполнения меня не тревожили. И в них начинает проявляться свет и такие большие наслаждения(!), а я – выше них, направлен только на отдачу, вне себя. Есть такие, которые я знаю точно, что с ними я не справлюсь. И тогда я как бы отсылаю их в пустыню. То есть я еще не строю из этой пустыни свой дом, свое общежитие, – не могу еще, часть моего эгоизма остается пустыней.
Очень
