по спальням еще позднее.
В десять часов утра воскресным утром детектив Фрэнк Эббот позвонил в Монтегю-Мэншенс, где обитала мисс Мод Сильвер.
– Мисс Сильвер у телефона.
– Это Фрэнк. Боюсь, не смогу заглянуть на чай. В Суррее зарезали какого-то типа, и все подозреваемые родом из Лондона, как и сам покойник, так что дело повесили на нас – мы с шефом выдвигаемся. С нами не прокатитесь?
Мисс Сильвер ответила характерным покашливанием.
– О, это вряд ли!
Фрэнк шумно вздохнул.
– А жаль! С вами не соскучишься. Сразу и профессионализм растет, и все ведут себя прилично.
– О, Фрэнк!
– «И почему судьба нас разлучает с тем, кто так дорог сердцу и любим?»[5] – процитировал Эббот и добавил: – Все, я побежал.
Тем же утром Джастин позвонил Доринде.
– Ты как?
– Нормально.
– Спала?
– Ну…
– Никто толком не спал, наверное. Как миссис Окли?
– Очень расстроена.
– Я приехал бы тебя навестить, но дело передали в Скотленд-Ярд, как я слышал. Так что в любой момент нагрянет полиция, и лучше мне не уезжать. Они наверняка всех захотят опросить.
– Ужасно, что и ты впутался в эту историю… Хотя мне без тебя было бы гораздо хуже, – помолчав, заметила Доринда.
– Я ни во что не впутывался. И ты тоже! – строго сказал Джастин и повесил трубку.
Главный инспектор Лэмб и сержант Эббот добрались до Грэндж-хауса только в два часа дня, предварительно встретившись с инспектором Хьюзом, который доложил о собранных накануне показаниях, и отведав довольно посредственный обед в ближайшем трактире.
Лэмб окинул встретившего их дворецкого тяжелым взглядом, прежде чем передать ему пальто и шляпу. Холл казался почти темным даже после тусклого дня. Далее дворецкий проводил посетителей в кабинет – распахнул первую справа дверь и встал рядом, пропуская внутрь. Главный инспектор дошел до письменного стола и, обернувшись, окликнул:
– Зайдите и закройте дверь! Вы дворецкий?
– Да, сэр.
В свете сразу трех окон кабинета Лэмб разглядел слегка припадающего на ногу человека средних лет с редеющими волосами, карими глазами и впалыми щеками.
– Пирсон! – воскликнул Лэмб. – Ты!
Человек не ответил, лишь поднял на инспектора жалобные глаза и застыл в ожидании.
Фрэнк Эббот тоже ждал, переводя взгляд с одного на другого.
Главный инспектор нарочито медленно выдвинул стул и аккуратно сел. Он всегда с подозрением относился к стульям в чужих домах – не всякий выдерживал его вес. Стул прошел проверку – выдержал, даже не скрипнув. Людей инспектор тоже проверял на прочность – знаменитым пристальным взглядом. Пирсон, судя по всему, тоже прошел проверку – стоял с покорным видом и молчал, однако
Цитата из стихотворения Роберта Браунинга (англ. поэт и драматург, 1812–1889 гг.).
