Одноглазка подходит к ней и говорит:
– Я пойду с тобой вместе, посмотреть, хорошо ли ты пасёшь козу, пасётся ли она там как следует.
Но Двуглазка поняла, что задумала Одноглазка, загнала козу в высокую траву и говорит:
– Одноглазка, пойдём сядем, я тебе что-нибудь спою.
Села Одноглазка, устала она от непривычной ходьбы по солнцепёку, а Двуглазка запела:
– Ты не спишь, Одноглазка?
Ты уж спишь, Одноглазка?
И закрыла свой глаз Одноглазка и уснула. Увидала Двуглазка, что Одноглазка крепко спит и узнать ничего теперь не сможет, и говорит:
– Козочка, ме-е,
Столик, ко мне! —
и села она за столик, наелась-напилась досыта и молвила снова:
– Козочка, ме-е,
Столик, на место!
И вмиг всё снова исчезло. Разбудила тогда Двуглазка Одноглазку и говорит:
– Одноглазка, что же ты, пасти козу собираешься, а сама-то уснула? Ведь она может вон куда забежать. Вставай, пора уж и домой возвращаться.
Пошли они домой, а Двуглазка опять к своей мисочке с едой так и не прикоснулась, и Одноглазка ничего не могла объяснить матери, почему та не хочет есть, и сказала в своё оправдание:
– А я-то на поле уснула.
На другой день и говорит мать Трёхглазке:
– На этот раз надо будет пойти тебе да повнимательней проследить, что ест на поле Двуглазка, не приносит ли ей кто еду и питьё – должно быть, она ест и пьёт тайком.
Подошла Трёхглазка к Двуглазке и говорит:
– Я пойду с тобой вместе, посмотреть, хорошо ли ты пасёшь козу и ест ли она там как следует.
Но Двуглазка поняла, что задумала Трёхглазка, и загнала козу в высокую траву и говорит:
– Пойдём, Трёхглазка, да сядем, я тебе что-нибудь спою.
Села Трёхглазка, устала она идти по солнцепёку, а Двуглазка и затянула свою прежнюю песенку и начала петь:
– Ты не спишь всё, Трёхглазка?
И вместо того чтобы спеть дальше:
– Ты уснула, Трёхглазка? —
спела она по забывчивости:
– Ты уснула, Двуглазка?
И всё пела она:
– Ты не спишь всё, Трёхглазка?
Ты уснула, Двуглазка?
И закрылись у Трёхглазки два глаза и уснули, но третий глаз не был песенкой той заговорён, и не уснул он. Хотя из хитрости Трёхглазка его и закрыла, будто он спит, но он моргал и мог всё хорошо видеть. Подумала Двуглазка, что Трёхглазка уже крепко спит, и сказала она тогда свой заговор:
– Козочка, ме-е,
Столик, ко мне! —
и напилась она и наелась досыта, а затем велела столику уйти:
– Козочка, ме-е,
Столик, на место!
А Трёхглазка всё это видела. Тогда Двуглазка подошла к ней, разбудила её и говорит:
– Э, да ты, кажется, спала,
