странную находку на место, но не смогла – пытливость проклятием приковала девушку к обложке, на которой плавно вздулся бугорок. Он с липким звуком раскрылся, и на Дэлион воззрился большущий и блестящий цитриновый глаз с горизонтальным, как у козы, зрачком.
Воительница звонко взвизгнула:
– Оно живое!
Следуя инстинкту самосохранения, девушка собралась отшвырнуть ожившее создание куда подальше, но невидимая сила не позволила находке упасть. Едва руки отстранились от черной обложки, книга сама воспарила в воздухе. Она подлетела к лицу эльфийки и распахнулась, явив напряженные и совершенно пустые белые страницы.
– Не надо! – пискнула Вейка и выдвинула предплечье перед существом, загораживая лицо в попытке заблокировать несуществующую атаку.
«А чего не надо-то?» – возник запоздалый мысленный вопрос в ее голове. Ответа на него не нашлось, но девушка была готова. Конечно же, невозможно быть готовым к тому, чего не понимаешь, однако Вейкира была настроена воинственно. Или ей так хотелось думать.
На белой бумаге, откуда-то изнутри книги начали проявляться черные символы неизвестного языка. Они соединялись в слова, перетаскивались с места на место, сменяя друг друга, пропадая и возникая. Наконец, непонятные знаки плавно перетекли в знакомую и эльфам, и людям вязь:
«Пять мест за столом. Пять ртов, что желают утолить свой голод. Один пожрет остальных».
Чернила забулькали, наливаясь кровью. Буквы совершили перестановку в новый текст:
«Он предал себя пучине мрака. Оскверненный чернилами свет умрет».
Страница резко перевернулась, чуть не задев вздернутый нос Вей.
«Он становится сильным и храбрым. Но глаза всех закрыты. Утопи себя, и ты увидишь».
Книга захлопнулась, обдав черные пряди эльфийки ветерком. Глаз устало закатился вверх и веки закрылись, погружаясь вглубь обложки, как прежде. Послышался протяжный скрип открывающейся двери.
Вейкира дернулась и оглянулась, но в комнате она оставалась одна.
«Что это было?! Что это за бредовые загадки? Черт побери, Вейка, куда ты вляпалась? – сердце юной девушки, казалось, вот-вот проломит выход из грудной клетки. Она схватила летающий артефакт и, наплевав на всевозможные нормы приличия, затолкала его к себе под тунику. – Покажу брату. Он наверняка что-нибудь сумеет объяснить, – лишь мимолетом в ее сознании проскользнула вполне логичная мольба в никуда: – Хоть бы оно не кусалось».
Дэлион отошла от загадочного постамента, проведя взглядом по безупречно ровным книжным полкам, и посмотрела на дверь. Та была открыта, в ее золотистой круглой ручке играли блики от танцующего на сквозняке пламени свеч. Но что-то было не так.
Теперь тишина не просто давила, она превратилась в неподъемную тушу, заглатывающую все вокруг в свой желудок, залитый чувством необъяснимой тревоги. Комната оставалась прежней: все тот же темно-красный стол, и стулья не поменяли
