тянула в тьму;И всё мерещилось ему
На обезумевшем уме:
Татарин с саблею в руке
Несётся злобный, весь в огне;
И замела всё в голове
Одна лишь мысль, словно стужа:
«За мной погоня! Я им нужен!
Бежать! Спасаться надо мне!»
То на яву или во сне?
Он знать не мог наверняка.
Он знал одно: его изба,
И двор, и скот сгорят до тла!
Там оставаться ни к чему,
И биться не за что уж было,
Тем более, что татей силы
Во много раз превосходили!
А он один. И быть ему
Всегда по-жизни одному…
Так думал он, свой чуя крах—
Так властвует душою страх!
Он нёсся, голову сломя,
Чрез каждый шаг смотря назад,
Под ноги даже не глядя;
Бежал вслепую, наугад.
Так длилось б долго, если б вдруг
Володю не настиг недуг:
О что-то твёрдое споткнувшись
И звон доспехов услыхав,
Он полетел вперёд, уткнувшись
Лбом в землю; тут же ужаснувшись,
Вскочил с земли напопыхах,
Назад с тревогой обернувшись,
Он с удивленьем обнаружил,
Что тихо всё здесь, и в лесах
Кроме него нет ни души.
И пыл угас, исчез и страх…
А он-то думал – подлый тать,
Пращой вдруг сбивший с ног его,
С гнедого спрыгнул, и мечом
Безжалостно взмахнув своим,
Вечный покой хотел придать
Его душе, плоть раздвоив…
Настолько был обманчив звук,
Который услыхал беглец,
Что участился сердца стук
И он почуял свой конец;
Но нет, всего лишь он споткнулся
О груду ржавых железяк.
И тут Владимир содрогнулся
(Другой подумал бы – пустяк),
Скелет в доспехах увидав:
На нём был шлем и меч в руке,
А вот, совсем невдалеке,
Лошади кости на земле…
Меч у покойника забрав
(Вдруг пригодиться он в житье),
Решил он их похоронить —
Их души в небо отпустить…
Ах, если бы он только знал,
Что много лет тому назад
Здесь всадник на гнедом скакал,
К своей любимой торопясь;
Но волчьей стаи злобный взгляд
Его поймал и наповал
Его сразил, с землёй сравнял;
Ну а жена, Богам молясь,
Его так и не дождалась…
Последнюю земельки горсть
На ту могилу положив,
Владимир, камень прикатив,
Нашёл в кармане старый гвоздь
И нацарапал им слова:
«Здесь с миром воин хорониться,
Он много жизней оберëг,
Но от судьбы оборониться
Он вопреки всему не смог…
И смерть такая пусть всегда
Не будет воинам чужда!»
Владимир низко поклонился
И вдаль по-лесу удалился…
С рассветом
