мне образы, но стоило мне немного его напрячь, как я просвечивал любую материю слой за слоем.
Петров предупредил меня, что ему нужно осмотреть глаза. С каждым витком снятого бинта, свет всё больше причинял мне боль. Я закричал:
– Свет, свет! Уберите свет!
Доктор попросил бабушку задернуть шторы и выключить лампу. Когда вокруг образовалась темнота, я смог приоткрыть глаза. Доктор предположил, что вспышка молнии ослепила меня, и теперь яркий свет режет сетчатку глаза. На что я ответил, что сейчас хорошо вижу.
– Странно. Здесь же полная темнота,– сказал он и начал показывать мне пальцы руки: один, три, пять.
Я безошибочно называл количество. Лицо врача вытянулось в недоумении, и тогда он спрятал руку за спину и выкинул три пальца. Мне понадобилось 3 секунды, чтобы просветить его насквозь и увидеть, сколько пальцев он показывает. Доктор ещё больше сморщил лицо и произнес:
– Ну, да…Ну, да… Нужно подумать.
Встав со стула, он в темноте нащупал свой саквояж с медицинскими инструментами, снова забинтовал мне глаза, попрощался и вышел.
На следующий день он опять пришёл к нам. Зайдя в комнату, сказал:
– Привет, Павел! Отгадай, что у меня в руках? – он держал руки за спиной.
Это была коробка с очками, и я воскликнул:
– Это очки!
– Да, ты прав, но это не просто очки, а очки специально для тебя.
Петров не до конца понимал, что со мной произошло, но он видел, на что я способен. Для него это было открытием. И не только для него. В голове доктора крутилось много мыслей о том, как долго продлится этот феномен, и что это будет открытие в области медицины… Он уже мечтал написать диссертацию. Единственное сомнение не давало ему покоя, что своими действиями он может превратить меня в подопытного кролика и лишить будущего. Конечно, я не мог знать того, что он думает, но потом он сам мне об этом сказал.
Рассматривая очки, я представлял, как классно буду смотреться в них. Они были похожи на очки авиатора, а линзы были темнее ночи. Петров сказал, что полночи провозился над созданием этих очков. Он разобрал пару сварочных масок, стёкла обточил дисковым камнем и вставил их в мотоциклетные очки. Надев очки, я почувствовал облегчение, так как свет меня больше не беспокоил. Доктор сказал, что у меня большое будущее и что я всегда могу рассчитывать на его помощь. Ещё он посоветовал бабушке держать всё в тайне, если она хочет уберечь внука от излишнего любопытства обывателей.
Доктор каждый день приходил к нам домой. Он говорил о медицине, показывал учебники и рассказывал, как устроен человек. Он постоянно повторял, что с моим даром мне нужно помогать людям, но ни в коем случае раньше времени не говорить о том, что я умею. От доктора я узнал, как устроено зрение человека, и научился правильно пользоваться им.
Школа
О смерти
