так боялся, – трясясь и заикаясь от всхлипов, признался Ороро, упорно пряча лицо и цепляясь за его одежду. – Я вытащил из тебя болезнь, но ты был таким слабым! Ты не просыпался так долго! Я боялся, что ты так и не проснешься и умрешь!
Он разрыдался и сжался комком на его коленях – и когда только взобраться успел! – а Ингрэм неловко хлопал его по спине, чтобы успокоить, и пытался подсчитать, сколько же он проспал, раз Ороро так разволновался и… Ингрэм вдруг с нехорошим чувством заметил, как сильно тот вырос и окреп со дня их первой встречи. Стал тяжелее – ноги уже отнимались его удерживать. Сильнее – от его болезненной хватки, судя по ощущениям, пойдут синяки. Больше – высокий, нескладный, угловатый… Чистый подросток, того гляди, голос начнет ломаться, да взрослые замашки появятся. Особенно выросли гибкие крылья, которые беспрестанно шевелились за спиной Ингрэма, пытаясь сжаться вокруг него крепче.
– Я в порядке, – выдавил обескураженный Ингрэм. – Но скоро превращусь в лепешку, если ты меня не отпустишь.
Ороро закивал, шумно шмыгнул, послушно распутал крылья, осторожно сполз на пол. Узоры на его лице увеличились, рукава одежды стали коротки и не прятали запястья. Он во все блестящие глаза уставился на Ингрэма, беспокойно стискивая пальцы перед собой. Видать, впрямь перепугался за него. Болезнь как-то вытащил, присматривал за ним все это время – один, ребенок, в лесу. Ингрэму стало стыдно за то, что неволей взвалил на него все это. Он досадливо провел пятерней по голове, зачесывая волосы назад. Пощупал свою неприятно отросшую бородку. Мда, судя по всему, прошло не меньше недели.
Ингрэм внимательно огляделся. Дом цел, все на месте, и оборот Ороро не разоблачен. Поразительно, но – как он выжил? Даже Хорей со своими магическими знаниями не мог ничего сделать против черной болезни, как же это удалось Ороро?
– Может, ты хочешь пить? – спохватился тем временем тэйверенок. – Или голоден? Я приготовил обед, идем, ты совсем похудел и ослабел.
Ингрэму с неприятным чувством признал его правоту. Тело было тяжелым и непослушным, голова гудела, как если бы он проснулся с тяжелым похмельем.
Ороро засуетился, помогая ему встать и пересесть за стол. Ингрэм с удивлением отметил, что лепешки получились на диво вкусными, как и суп. Позже он разорался, узнав, что из скотины в живых остались лишь коза, петух да одна курица, но в общем-то вся эта ситуация с болезнью обошлась малой кровью. Ингрэм приободрился. Он быстро уставал, за день засыпал несколько раз, злился на свою слабость и встревожено гадал, что же случилось за то время, что он пробыл в беспамятстве. Больше всего его донимал вопрос, как он поборол ту дурную болезнь? Он помнил, как отправился домой, чтобы дать последние указания Ороро, а дальше – смутные обрывки да пустота.
Когда опустилась ночь и были зажжены светильники и свечи, закончивший с домашними хлопотами Ороро налил в кружку травяной чай из котелка, пододвинул ее Ингрэму и положил рядом стопку вестников. С тех пор, как изгнали тэйверов, вестники
