ненадолго затем лишь, чтобы тяжелыми фограторами бесшумно, в два-три приема, выбить в металле аккуратное отверстие размером в одного панбукавана. Словно раскаленная игла сквозь брусок масла…
Казалось, они знали, где искать.
Улучив момент, Фабер задал вопрос хорунжему насчет сканеров. Ответом было, что панбукаванам сканеры ни к чему. Они и без сканеров прекрасно знают, где находятся люди и как к ним добраться кратчайшим путем, то есть буквально, не сворачивая. Фабер тотчас же озадачился, откуда десантники могут это знать. Хорунжий Мептенеру надолго замолчал, подбирая слова, а затем старательно выстраивая из них синтаксическую конструкцию. Панбукаваны слышат людей. Но не по запаху, не по голосам. Психоэм, догадался Фабер. Хорунжий Мептенеру признался, что не понимает значения этого слова. Душа. У всякого живого существа есть душа. Она дышит, трепещет, звучит. Панбукаваны слышат ее на расстоянии, сквозь стены, сквозь металл. Вот уже несколько часов они знают, как звучит одна человеческая душа, и теперь ищут много таких же.
Фабер наконец понял, чем вызвана была необходимость его участия в десантной миссии и отчего эти воинственные зубастые монстры так легко смирились с его обременительным присутствием.
Все же он не мог удержаться, чтобы не спросить, знают ли панбукаваны о «торпедах Судного дня».
Оказалось, знают. И что? Это что-то меняет в их задании? Это вообще меняет хотя бы что-нибудь в предначертаниях судьбы?!
– Да простит мне мой гнев Тот, кто прощает и стирает все грехи!.. – Шерир снова начал закипать.
– Стоп! – пресек его излияния инспектор Ильвес, и теперь в его голосе звучал твердейший булат. – Две цели на орбите планеты – большие космические аппараты, потерявшие управление.
– Вижу, – нетерпеливо ответил Шерир. – Могу забрать в «ковш». Что дальше?
– Собственно, затем мы здесь и находимся. Это военные корабли эхайнов… полагаю, это слово ничего вам не говорит… у них разрушены системы управления и жизнеобеспечения. Вам надлежит переместить их на более высокую орбиту, желательно в тень большой станции, где они смогут безопасно дожидаться спасательных команд.
– Станция! – хмыкнул Шерир. – Если это станция, то я пери, добросердечная и прекрасная! – Ильвес покосился на него с недоумением. Он явно не знал, кто такие пери. – То, что ты называешь станцией, больше походит на планетоид. И, надеюсь, в твоих словах больше смысла, чем я услышал. Приступаю к захвату. Разворачиваю поле.
Шерир всегда чувствовал силовое поле как продолжение себя. Как собственные руки, внезапно простершиеся за пределы тральщика, набравшие космическую силу и космические размеры. Оттого-то всегда и сучил пальцами над пультом, словно разминаясь перед настоящим делом. В этом был его секрет, это и превращало его из обычного оператора, каких тысячи, в уникального, лучшего из лучших. Сам он своего умения объяснить не мог, да и не стремился. Памятуя о его невыносимом характере, никто не набивался к нему в ученики. Да и как такому научишь?..
У него только
