и плутовато улыбнулся. – Хочешь, открою секрет? Нас спасут в самый последний момент.
17. Истребители Миров, демоны смерти
Тринадцать эхайнов. Девять матросов, три унтера и второй навигатор Оккиорн за главного. И один на всех приказ: «Во имя Десяти Стихий, убивайте всякого, кто не эхайн». Не всем он был по нраву, и в особенности самому Оккиорну, но отменить его было некому. Каптор Хэнтауту, по своему неприятному обычаю отделившийся от основной группы, к точке встречи так и не явился, чем навлек на себя невысказанные, но вполне весомые подозрения в дезертирстве. Что ж… тот, кто без видимых колебаний покинул главный пост флагманского штурм-крейсера в угоду непонятным целям, с тем же успехом мог бросить на произвол судьбы и дюжину сослуживцев. Но приказы затем и существуют, чтобы их исполнять. Они не только упрощают армейскую жизнь, но и упорядочивают мир. Без приказов очень скоро воцарится хаос. Поэтому второй навигатор Оккиорн с фальшивым воодушевлением покрикивал: «Живей, живей, парни, шевелите ходулями… Сделаем дело и вернемся на родную жестянку…» Азартный блеск в глазах какого-нибудь там командор-сержанта Гротизурна или матроса Иратхирха был ему неприятен. Они пересекли поселок, даже не озираясь по сторонам… дома как дома, куда ни ткнись – все пустые, и если уж работать с толком, то полагалось бы все их предавать огню сразу после обследования, но кому же придет в голову следовать тактике выжженной земли внутри космической станции… почти не запыхавшись, хотя не одному Оккиорну, должно быть, подумалось, что личные гравигены вовсе не помешали бы. Миновали поле церфесса с его скребущим по душе неумолчным шорохом. Матросу Цардастарну померещилось движение в самой гуще колосьев, пальнул навскидку – взметнулось сине-зеленое облако растительного крошева вперемешку с грунтом. Над ним ядовито посмеялись, не прекращая движения. На границе поля и лесополосы нелепо и сиротливо торчала пустая сторожевая башня. Одна из тех, с которых следили за поведением заложников четверо охранников, что повстречались им еще на подступах к поселку. У охранников не было директив, каковые препятствовали бы оставить посты и бросить все к трепаным демонам. Они и бросили, и теперь уносили ноги подальше от греха, хотя и прятали взгляды пристыженно, сознавая, очевидно, что их товарищам, с которыми они делили кров и солдатскую пайку, суждена намного более скверная участь. Направление, впрочем, указали и описали диспозицию в меру своего соображения (все четверо, как на подбор, один другого тупее; такие, должно быть, здесь только и могли выдержать). Две с небольшим сотни этелекхов, вооруженные тремя цкунгами, ни тем ни другим толком не владеющие и начисто лишенные боевого духа. Десять патрульных, все при скернах и хоксагах, то есть оснащенные легче легкого, но жестко мотивированные приказом защищать вверенные им жизни. Если к ним добавить еще капрала Даринуэрна, изрядно симпатизирующего этелекхам, то мало не покажется. Есть еще капитан Ктелларн… но этого, если и появится, можно в расчет не принимать: такой и сам с готовностью загрызет любого этелекха, тот еще психопат, по чердаку ветер гуляет, окно на последней петле держится… Теперь охранники, верно, уже смолили гнячку на борту люгера
