а Лизка тебе ничего не говорила? Ну, куда она поехала?
– А где у нас здесь крутые тусуются?
– Крутые? Ну да, ребята реальные… – Парень поморщился, ощупывая отбитую челюсть. – Ты их не знаешь?
– Нет.
– Ну, мне сказали, что она с каким-то Лешим замутила…
– Не похожа она на кикимору, – с усмешкой заметил я.
– Кто кикимора?! – возмущенно протянул парень. – Лизка?! Ну, ты, в натуре! – Он резко схватил меня за руку, остановил, развернул лицом к себе. И даже сделал движение, чтобы ударить кулаком, но спохватился, сдулся и виновато посмотрел на меня: – Слышь, ты извини, братишка! Что-то клинит реально!
Обыкновенный он парень, с простецким, плохо запоминающимся лицом. Рослый, мощный, тяжеловесный. А форма у него как будто из костюмерной цирка шапито. Золотые негнущиеся погоны чуть ли не в палец толщиной, белый кант, где только можно, аксельбанты, значки в три ряда… Впрочем, у дембелей такая клоунада в порядке вещей.
– Это, меня Миха зовут!
– Вадим.
– Ну, будем знакомы! – Он протянул руку, пристально глядя мне в глаза.
Я без труда разгадал его мысли, поэтому подготовился к чрезмерно крепкому рукопожатию. Миха жал мне руку со всей силой, от напряжения у него побагровело лицо. Я отвечал ему тем же, но без видимой натуги. Лапа у него здоровая, но и у меня далеко не женский размер ладони.
– Силен! – отпустив мою руку, выдохнул он.
– Я пойду?
– А Лизу искать?
– Лизу?! – в недоумении протянул я.
– Ну, ты же с ней мутил… Что, очко играет?
– Я ее всего три минуты видел.
– Я в нее за три минуты влюбился!
– И мне она понравилась!
– Ну, так а я о чем!
– Найти ее надо?
– Найти!
– Для тебя?
– Ну да, зачем она тебе?.. – озадаченно поскреб затылок Миха.
– Всегда рад за людей, которые отличаются умом и сообразительностью. Удачи!
Я повернулся к парню спиной и продолжил путь. А он так и остался стоять. Похоже, до него дошло, что я ему ничего не должен.
День Победы пропах не только порохом, но и фронтовыми ста граммами. Эта мысль пронеслась мимо меня вслед за краснолицым увальнем, которого я встретил на своем пути от проходной к административному зданию. К фронту он, конечно, никакого отношения не имел, но сто граммов на грудь вчера принял. И не раз. Да и на проходной мне почудился запах перегара. Может, потому и не вышел ко мне вахтер, что хреново ему было.
Но это были отголоски, а в отделе кадров на меня пахнуло «свежачком». Маленький сухенький мужичок в крупных роговых очках закручивал пробку плоской фляжки, когда я зашел в кабинет.
– Почему без стука? – тонким голосом возмущенно спросил он, вкладывая фляжку во внутренний карман старенького пиджака.
– Так стучал, – пожал я плечами.
– Значит,
