должен каждый.
– Должен – да, но лечат только те, у кого есть страховка, к тому же оборудование в Америке первоклассное и пломбы не вылетают каждый год, как при бесплатной медицине. Что же касается искусства, то в одном Миннеаполисе профессиональных оркестров пять штук.
– Почему же тогда Гриша переквалифицировался в программиста? Ведь он был отличным скрипачом.
– Ты слышала, как он играет? Одной техникой, совершенно без эмоций. Для него программист – это идеальная профессия, он и музыкой, наверно, занимался из-под палки. Может он с детства хотел изучать компьютеры, а родители ему не давали.
– Лауреатом он тоже стал из-под палки?
– Какая разница? Гриша – это Гриша, а ты – это ты. Ты всегда любила работать с детьми.
– Конечно, когда я могла с ними объясниться.
– Учи язык.
– Я буду его учить, общаясь с больными.
– Вряд ли они смогут разговаривать с бормашиной во рту.
Всё-таки Таня поступила на курсы медсестёр и начала изучать анатомию. Предмет этот давался ей тяжело. Цветные иллюстрации внутренностей человека вызывали у неё тошноту, а их латинские названия не лезли в голову. Чтобы помочь жене, Дима купил скелет, принёс его домой и, поставив его в гостиной, сказал:
– Вот тебе наглядное пособие, теперь мы будем учиться вместе. Ты будешь рассказывать мне все свои домашние задания.
– Зачем?
– Повторенье – мать учения.
– А кто отец?
– Там было беспорочное зачатие, – ответил Дима, приклеивая к челюсти черепа сигарету, – видишь это заядлый курильщик. Вот скажи мне, пожалуйста, на какой орган сильнее всего действует никотин?
Таня ткнула пальцем туда, где должна была находиться печень.
– А как это будет по латыни.
Таня ответила.
На следующий день Дима воткнул в рот черепа пустую бутылку, через неделю надел на него бейсбольную шапочку козырьком назад, а перед новым годом отрезал у гирлянды две зелёные лампы и засунул их в пустые глазницы. Таня в тот день вернулась домой поздно вечером и, повернув выключатель, увидела в комнате скелет с горящими глазами. Её это зрелище совершенно не испугало. Она подошла ближе и долго смотрела на скелет, а утром заявила, что медицинская карьера не для неё.
Бросив курсы, она стала учить английский. Язык тоже давался ей непросто, но после всех этих мандыбул и максил[4], казался детской забавой. Самое же главное он не вызывал отрицательных эмоций. Вскоре она устроилась в музыкальную школу. Каждый урок требовал от неё длительной подготовки, но она любила преподавать и недостаточное знание языка компенсировала опытом. Она старалась не обращать внимания, на то, что её ученики часто приходили на занятия в спортивной форме, сразу же после тренировки по футболу или плаванию. Её задачей было научить их игре на фортепьяно.
На отчётный концерт её студенты явились в самом затрапезном виде.
мандибула, максила. Mandebula – нижняя челюсть, maxilla – верхняя челюсть (лат).
