судьбой.
Послушай-ка – первопроходчик,
В забое глухом, как в гробу,
Иду между угольных строчек
С шахтёрскою лампой на лбу.
Ни звука, лишь только багровый
Мигающий отблеск огня
И грунта слой километровый,
От всех отделивший меня.
«Чувства, куда вы делись?..»
Чувства, куда вы делись?
Радость, любовь, весна ….
Призраки лишь расселись,
Вышедшие из сна.
Лица бледны их жутко,
Я не припомню всех.
Тени из промежутка
Сотни забытых вех.
Сам я не разбираю,
Что я им бормочу.
Только не набираю
Номер – и не кричу.
«Жизнь достаточно длинна…»
Жизнь достаточно длинна –
Только кажется короткой.
Как посмотришь из окна –
Закружит кривой походкой.
С важной миной гордеца,
Непреклонного вовеки.
Но предчувствие конца
Брезжит в каждом человеке.
Как мне быть? Не скажешь, Бог,
Для чего мне торопиться?..
В этот сказочный чертог
Я пришел судьбы напиться.
«Кончается прогулка в Никуда…»
Кончается прогулка в Никуда,
Дряхлеет оболочка понемногу.
А ты глядишь на черную дорогу
И на тупик по имени «беда».
Вела тебя бездумная звезда,
И вот – ты приволакиваешь ногу.
Ты рад любому мелкому предлогу
Забыть о прошлом. Если можно – да.
«Утонуть в этом море несложно…»
Утонуть в этом море несложно,
Где вокруг миллион голосов,
Задыхаясь, хрипит безнадежно,
Словно музыка старых часов.
Поселилась душа в Интернете –
Механическом царстве теней.
Потому что на жаркой планете
Ни один не припомнил о ней.
«Эта легкость старческая в теле…»
Эта легкость старческая в теле…
Ветерком над пропастью скользим.
Неизвестно, знаешь, в самом деле,
Сколько лет осталось или зим.
Застывают вечные вопросы
Тяжело, как гири на весах,
И слабеет гул многоголосый
Наверху, в холодных небесах.
«Я к смерти в Израиле ближе…»
Я к смерти в Израиле ближе
За то только, что еврей.
В Израиле Бога увижу
Сквозь запертых сотню дверей.
Как солнцем спаленные клочья,
Корнями спущусь в глубину,
