начала официальным тоном, но тут же поджала губы, силясь от этого официоза избавиться. – Дима, мы не раз говорили о нас и наших отношениях, и… мы так давно вместе, что всякие разговоры вроде бы и вовсе лишаются смысла, ведь… Ведь десять лет – это не так уж мало, чтобы принять подобное решение и… Дим, пора бы определиться… – Высказала и на вдохе смолкла. – В наших отношениях определиться. – Спешно добавила, чувствуя на себе его нечитаемый взгляд. – Не то чтобы меня что-то не устраивает, но такое положение… никакое! – Выдохнула, обрадовавшись вовремя пришедшему на ум слову, но напряжение никуда не спадало, а лишь усиливалось с каждой секундой.
Дима и не пытался помочь, а, будто, наоборот, смотрел внимательно, слишком пристально, не позволяя сосредоточиться. И складывалось впечатление, что Маша чего-то просит… Хотя, по сути, так и было. Именно так ситуация выглядела со стороны. Сжатые кулаки, большие пальцы, массирующие их, общая напряжённая поза. И странное чувство опустошения, которое нахлынуло как-то вдруг и совершенно лишило сил. Из-за чего последние слова прозвучали безжизненно и жалко:
– Я пытаюсь двигаться вперёд, развиваться, пытаюсь стать лучше. Лучше для тебя. А ты не торопишься, и всё чаще делаешь вид, будто и вовсе всё равно.
Всего на мгновение усомнилась в том, что для подобного разговора подобрала верный момент. Всего на мгновение… А потом оглянулась по сторонам, невольно отмечая серые офисные стены, украшающие их премии, награды, громкие мотивирующие лозунги… И будто всё не то…
– Маш, ты не волнуйся, я тебя слушаю. – Подбодрил как верного пса добрым словом Самсонов.
От неприятного сравнения Маша попыталась спешно отделаться и благодарно улыбнулась.
– Да, да, хорошо. – Замялась, сбившись с нужной мысли. Такое непривычное волнение занимало большую часть сознания. – Так вот, мне уже почти тридцать, – грустно улыбнулась, опуская потухший взгляд, – и я хочу семью. – Выговорила, дыхание затаила, а как только Самсонов губы приоткрыл, желая ответить, едва не подскочила от нахлынувшего азарта. – Настоящую, – заверила. – Чтобы жить вместе, чтобы собираться за одним столом, чтобы дети были и… вообще, семью, понимаешь?! – Вскинула взгляд, полный надежды, а в ответ получила холод, от которого пришлось поёжиться.
– Семью. – Утвердительно поддакнул Самсонов. – Настоящую. – Вытянул он губы трубочкой, к сказанному прицениваясь, а потом неприлично и неприятно засмеялся. Успокоившись, сделал два крупных глотка, закусил коньяк заранее подготовленной долькой лимона и уставился на Машу своим прямым, невозмутимым взглядом. – Маш, ну, вот, правда, о чём ты говоришь, а? – Скривился, будто с отвращением. – Какая настоящая семья, что за детский сад? Да ты ведь, по сути, и не знаешь, что это такое. Ну? Как ты себе это представляешь? Как? Стол, дети… бред какой-то… У тебя ведь и семьи-то этой никогда не было. Что для тебя семья? Мать, что родила, но никогда тобой не занималась? Брат, что старше тебя на полжизни, со своими интересами, проблемами… Тот самый, которому ты всегда
