давай заканчивай уже, говори как есть, – сказал Андрей.
– Покупает журнал Виталий Носов, наш с тобой старый добрый друг, – сказал Штейн, хихикнув.
Андрей вздохнул и посмотрел на Сашу еще раз. «Да уж, – подумал Петров, вспоминая этого Носова, – дела наши плохи».
Бизнесмен и медиамагнат Виталий Носов работал и сотрудничал в городе буквально со всеми, кто хоть малейшим образом связан с издательским делом, кроме двух людей – Штейна и Петрова, считающихся, по его мнению, прилипалами и бездарями, правда, почему он так думал, никто не знал. Видимо, это была обычная людская неприязнь. Петров посмотрел на Сашу еще раз и понял, что Штейну судьба журнала далеко не безразлична, просто он был уже прилично пьян. В окне на секунду показались две птицы. Крылья прижаты к телу, голова и туловище соединились в одно целое, с бешеной скоростью они летели вниз. «Символично», – подумал Андрей и сказал:
– Что думаешь, Сань?
– А что тут думать?! Этот мудак Носов нас ненавидит, идти к нему на поклон – это выставить себя пугалом… ему-то что? Он будет и дальше получать деньги, потому что сейчас – спасибо Саше и Андрею – очередь на рекламу у нас на полгода вперед.
– Ну а Демина?
– Честно, я понятия не имею, зачем она это делает. Мы приносим огромные прибыли, и, насколько я знаю, у нее кроме журнала ничего нет. Кто-то из знакомых недавно вскользь сказал, что она уезжает за границу и все распродает, но понятно, что логики здесь тоже никакой. Я пытался до нее дозвониться, но после нашего разговора она отключила телефон. Наверное, сел, – закончил Штейн.
– Это и были твои исключительно хорошие новости, да? – спросил Андрей, вспоминая утренний телефонный разговор.
– Андрюх, – поставив бокал с виски на небольшой столик, сказал Саша, – тебе переживать нечего, все мои знакомые будут заказывать у тебя статьи и дальше, и скорее всего, этот мудак Носов не сам, так через других будет платить тебе за обзоры, а вот что будет со мной, я не знаю. Последние два года я ведь ни черта не делал, хотя на черный день собрать немного удалось. Вот он и пришел, день этот… Друзья какое-то время сидели молча, по очереди посматривая в экраны телефонов, чтобы хоть чем-то заполнить длинную неловкую паузу. Андрей понял, что вряд ли они пойдут сегодня в бар, и даже больше: возможно, настал тот самый момент когда дружба трещит по швам. «Да и были ли мы вообще друзьями?» – спросил себя Петров.
– Ладно, – прервал паузу Штейн, – заявление я уже написал, ты тоже до конца недели оформи все эти обходные листы и прочую туфту. Коллектив я сам оповещу. Давай, поехал я домой, что-то голова трещит. Может, встретимся на недельке? – добавил он, протягивая руку.
– Давай, Саш, конечно, – сказал Андрей, пожал не слишком спортивную кисть приятеля и неторопливо зашагал к выходу, втайне надеясь, что в коридоре он не встретит никого, кроме собственного отражения в большом зеркале возле лифта.
Петров спустился в холл, пожал руку
