же попугать иногда нашу визжащую дамочку. Тебя это интересует?
Мёрфи фыркнула. Для особы с таким симпатичным носиком это выходит у нее очень даже неплохо.
– Идем. – Она резко повернулась на каблуках и зашагала в квартиру так стремительно, словно ни капельки не устала.
В квартире уже работали эксперты, так что нам пришлось натянуть поверх обуви пластиковые калоши, а на руки – пластиковые перчатки, которые выдал нам стоявший у двери полицейский.
– Я пыталась тебе дозвониться, – сообщила Мёрфи, – но твой номер опять не отвечал. Сколько можно, Гарри?
– Сегодня неудачный вечер для телефонных разговоров, – ответил я, стоя на одной ноге, чтобы натянуть на другую калошу. – Так что стряслось?
– Еще одна жертва, – объяснила она. – При тех же обстоятельствах, что и Томми Томм с этой его Стентон.
– Господи, – задохнулся я. – Они используют для этого грозу.
– Что? – Мёрфи резко повернулась ко мне и посмотрела в упор.
– Грозу, – повторил я. – Теоретически можно использовать в своих целях энергию грозы или других природных явлений. В качестве топлива для своих затей.
– Ты мне об этом ничего не говорил прежде, – возмутилась Мёрфи.
– Я и не думал об этом до самого сегодняшнего вечера.
Я потер виски. Все сходилось. Блин-тарарам, так вот как наш Человек-Тень смог провернуть все это за один вечер. Сумел призвать демона, натравить его на меня, отметившись при этом на месте в виде тени. И в придачу к этому совершить еще одно убийство.
– Вам удалось опознать жертву? – поинтересовался я.
Отвечая, Мёрфи повернулась к двери, чтобы пройти внутрь.
– Линда Рэндалл. Наемный водитель. Двадцать девять лет.
Мне сильно повезло, что Мёрфи отвернулась. В противном случае то, насколько отвисла моя челюсть, наверняка выдало бы мое знакомство с убитой и меня ждал бы ряд разнообразных, но одинаково неприятных вопросов. Секунду я тупо смотрел в затылок Мёрфи, потом поспешно придал лицу более нормальное выражение и следом за ней вошел в квартиру.
Однокомнатная квартирка Линды Рэндалл больше всего напоминала жилой трейлер какой-нибудь рок-группы, все время которой занято исключительно концертами, разнузданными вечеринками и беспробудным пьяным сном в промежутках между этими двумя занятиями. Бо́льшая часть огромной четырехспальной кровати была завалена грязными шмотками. Необычно большую часть их составляла одежда, купленная, судя по ее виду, по каталогам «Фредерик» или «Голливуд» – шелковые, кружевные, ярких расцветок, явно рассчитанные на то, чтобы привлекать внимание. По всей комнате – вокруг кровати, на полках и тумбочках, на туалетном столике – стояли свечи, почти все прогоревшие больше чем наполовину. Ящик туалетного столика был примерно на треть выдвинут, и в нем виднелись разные причиндалы для развлечения в одиночку и в обществе.
