Это бывает при врождённом вывихе бедра.
Ещё не успев расспросить больную, едва бросив на неё беглый взгляд из-под очков, он поставил безошибочный диагноз.
Прежде, когда я не занимался медициной, меня удивляла и даже немножко пугала эта необычайная зоркость врачей. Казалось непостижимым, как это по ничтожным мелочам— по походке, по каким-то еле заметным пятнышкам на коже – врачи умеют догадываться о скрытом недуге, который гложет больного, проникнуть в тайну его жизни или прочесть на лице его близкую смерть.
Что-то пророческое и сверхъестественное мнилось мне в этом даре, и в памяти возникала легенда о кудеснике, который предсказал будущее князю Олегу:
«Грядущие годы таятся во мгле; но вижу твой жребий на светлом челе».
Но вот не легенда, а факт. В самом начале прошлого столетия знаменитый врач того времени, лейб-медик Наполеона барон Корвизар, написал книжку под названием «Трактат о болезнях сердца». В этой книге, между прочим, описана внешность больного, страдающего заболеванием сердечных клапанов:
«Он сидит, спустив на пол отёчные ноги. Губы его синюшны, на щеках – фиолетовый румянец…»
Как! – скажете вы. Да ведь это же наш мальчик, Миша Баранов! Откуда же этот Корвизар знал?..
Я отвечу: он описал это характерное лицо сердечного больного (кстати, оно так и называется: «лицо Корвизара»), потому что обладал огромным опытом и незаурядной наблюдательностью. Дар наблюдательности позволил ему связать черты внешнего облика пациента с определённой болезнью, так что теперь мы можем узнать эту болезнь, взглянув на лицо.
Врачам известно немало таких характерных лиц, как бы масок, которые болезнь надевает на больного человека. Существует лицо диабетика, лицо больного нефритом, «аортальное» лицо – у людей страдающих недостаточностью клапанов аорты. Существует «маска Гиппократа»– бескровное серое лицо с застывшими и заострившимися чертами, лицо больного с воспалением брюшины. Оно знакомо каждому врачу и впервые было описано в Древней Греции почти 2500 лет назад.
Наблюдательность необходима врачу не меньше, чем охотнику и следопыту. Она даёт ему возможность быстро ориентироваться в обстановке, а это иногда очень важно.
Обстановка может быть такова, что у врача остаётся для размышления буквально одна минута. Больной при смерти. Он не только не в состоянии отвечать на вопросы – он не может открыть глаза. Раздумывать некогда, нужно действовать. Решение должно быть молниеносным. Но оно не может быть принято наугад. Врач должен действовать безошибочно, это тот случай, когда исправить сделанное уже невозможно. Врач обязан уподобиться Цезарю: прийти, увидеть и победить.
Между прочим, дар наблюдательности помогает не только угадать болезнь, но и предсказать её исход. И подобно тому, как наблюдательность выручает врача в экстренных случаях, когда подробно исследовать больного невозможно, так она помогала медикам и в те далёкие времена, когда ещё не существовало медицинской науки.
Вот
