рд) родился 30 декабря 1919 года в Перигоре. Всю свою жизнь он будет связан с этими местами, играющими важную роль в истории первобытного общества, – там же писатель будет и похоронен.
В семь лет Франсуа выреза́л из камня наконечники для стрел и стрелял ими из лука по птицам в фамильном парке; юношей, а позднее и зрелым мужчиной безустанно раскапывал доисторические поселения в долинах Сены и Дордони, а в конце жизни – на берегах реки Мерчисон, в Западной Австралии… То был его собственный способ узнать что-либо о происходившем много тысячелетий назад, в прошлом, когда древние цивилизации, жившие в совсем иной, нежели наша, природной среде, за счет эволюции и адаптации добивались значительных антропологических и культурных преобразований. С десятилетнего возраста и до самой смерти он регулярно перечитывал «Борьбу за огонь» Ж. А. Рони-старшего (с этой книгой из «нельсоновского собрания» он никогда не расставался), а также произведения других авторов – например, «Войну миров» Г. Дж. Уэллса.
В шестнадцать лет Франсуа сдал экзамены на степень бакалавра, после чего поехал в Индокитай, где муж его сестры служил колониальным управляющим.
Через четыре года после его возвращения во Францию началась война. Франсуа Борд был мобилизован. Затем пришло поражение… В период оккупации он возобновил свои занятия в университетах Бордо и Тулузы. Там он встретил свою будущую жену, Денизу де Сонвиль, впоследствии тоже ставшую археологом. В течение некоторого времени, чтобы уклониться от S. T. O.[1], он вынужден был работать в шахте, добывая бурый уголь, после чего вместе с женой присоединился к Сопротивлению. Затем наконец наступило освобождение. При штурме немецких частей близ Руайяна Франсуа Борд был серьезно ранен: в него попало около пятидесяти осколков гранаты. Его бумажник во внутреннем кармане остановил один из них около сердца.
«Выкарабкался я просто чудом, – вспоминал сам Борд. – После того ранения я получил вторую жизнь».
О своем здоровье Франсуа Борд говорить не любил. Он во всех смыслах оставался Человеком-Горой. Таким же, как Тераи Лапрад из «Львов Эльдорадо». И как у Лапрада, под львиной внешностью у него скрывалось доброе сердце.
Писать Франсуа Борд начал еще до Второй мировой войны, но самый первый его роман, «На бесплодной планете», написанный в 1943–1944 годах, когда Борд сражался в рядах французского Сопротивления, вышел в свет только через пятнадцать лет после смерти автора, в 1996 году. Сам Франсуа в интервью 1967 года фэнзину «Lunatique» отзывался об этом романе так: «Мой первый роман? Он так и остался неизданным… Да он мне, по правде сказать, самому не нравится. С этой книгой связана одна история… Во время войны, прежде чем вместе с другими студентами уйти в подполье, я работал шахтером в Дордони. Как-то раз мои товарищи попросили меня рассказать им что-нибудь интересное. А для меня это – раз плюнуть. Вот я и сочинил одну такую байку. Позднее она превратилась в роман. Но это было произведение дебютанта, не отличавшееся цельностью и полное несуразностей».
Превосходное знание английского языка (он писал свои статьи по палеолиту и геологии четвертичного периода на английском) и частые поездки по работе в США открыли Франсуа Борду американскую научную фантастику, а с некоторыми американскими писателями-фантастами, такими как, например, Пол Андерсон и Лайон Спрэг де Камп, он даже дружил семьями. Но предоставим слово им самим.
«Работа писателя порой вознаграждается самым неожиданным образом, – говорит Пол Андерсон. – Моя дружба с Франсуа Бордом стала результатом статьи, которую я опубликовал в 1954 году в одном научно-фантастическом журнале и где пытался поправить некоторые широко распространенные ложные представления о первобытном человеке. Так вышло, что я и сам сделал несколько ошибок, и он написал мне по этому поводу любезное письмо. Я ответил, и вскоре мы уже вели постоянную переписку. Спустя несколько лет он впервые приехал в США в качестве приглашенного профессора. Когда он завершил свои дела, моя супруга и я позвали его к нам в гости. Он принял приглашение и пробыл у нас неделю, на протяжении которой мы возили его по всему региону.
Это был очаровательный гость, преисполненный юмора и жажды жизни, всегда находивший для нас какие-то интересные истории. Естественно, нас завораживала его работа… в частности, его новаторский труд по воссозданию палеолитических технологий изготовления каменных изделий. Я прекрасно помню, как в один из дней, когда мы шли вдоль берега моря, он продемонстрировал нам, как это делалось в те далекие времена; затем остановился ненадолго передохнуть и разбросал все фрагменты, чтобы не вводить в заблуждение будущих коллег! В другом посещаемом туристами месте, на берегу океана, где, вероятно, бывает миллион человек в год, он вдруг остановился на усыпанной гравием аллее и показал нам небольшие обломки камней, свидетельствовавшие о том, что в этом месте когда-то находилось индейское поселение, оставшееся незамеченным даже археологами. Он изготовил для нас несколько кремнёвых и обсидиановых наконечников, которые мы храним до сих пор. Ближе к концу своего пребывания у нас он пожелал преподнести моей жене необычный
