рассказывала Ирина Васильевна, – и вдруг вбегает Клавдия Ивановна, наша киоскёрша. «Ирина Васильевна, – говорит, – вы ещё не видели?..» – «Что, – говорю, – не видела?» А уже все наши в отделе головы подняли. А Раиса Николаевна даже вскочила… А Клавдия Ивановна говорит: «Вы, говорит, Ирина Васильевна, плохо за печатью следите! А между прочим, в журнале «Пионер» фотография вашей дочери помещена». Ой, что было! Ты не представляешь, как меня все поздравляли… Я на радостях двадцать номеров купила. Всем подарила по номеру. Пусть знают, какая у меня дочка замечательная!
Когда на следующий день Аня Залетаева пришла в школу, то в школе только и разговоров было, что о её фотографии в журнале «Пионер».
– Счастливая! – сказала ей Вера Пантелеева. – Теперь про тебя весь Советский Союз узнает!
– Ещё бы! – сказал Фёдоров. – За границей, между прочим, тоже узнают. Там наши журналы продаются.
– Ой, Аня, – сказала ей новенькая Одуванчикова, – ты такая вышла красивая, просто ужас! Ты на фотографии даже лучше, чем Галина Польских, честное слово!
И только Гвоздева и Собакина делали вид, что всё это их нисколечко не интересует. И Гвоздева даже во всеуслышание сказала Собакиной:
– Подумаешь, в «Пионере» её напечатали! Меня, может, в «Огоньке» однажды чуть не напечатали. Я сама не захотела…
А Собакина добавила:
– Теперь совсем развоображается!
План Тоси Одуванчиковой
В квартире Одуванчиковых стоял чад.
Бабушка Фёкла Матвеевна Одуванчикова жарила рыбу.
Её любимая внучка, пятиклассница Тося, сидела за квадратным кухонным столиком, покрытым голубой клеёнкой с грушами и помидорами, и, обхватив лицо руками и глядя в окошко на облака, ныла:
– Бабушка, ну-у, ба-а-бушка…
– Чего тебе? – говорила Фёкла Матвеевна. Она лила в сковородку подсолнечное масло, и масло, оглушительно шкворча и скрежеща, брызгало в глаза Фёкле Матвеевне и сердило её.
– Ба-а-бушка… – ныла Тося. – Ну почему, почему она на меня никакого внимания не обращает?
В ответ раздавалось яростное шкворчание масла, синий чад расплывался по кухне и, извиваясь, медленно выползал в форточку.
– Бабушка, – ныла Тося, – ну, ба-а-бушка… Ну, я так хочу с ней подружиться!
– Вот и подружись! – сердито говорила бабушка. Она переворачивала ножиком рыбу на сковородке, рыба разваливалась на куски, а Тоська всё ныла и ныла под боком.
– А она не хочет. Я хочу, а она не хочет…
– Не хочет – и не надо, насильно мил не будешь. Чего ты к ней привязалась? Что у тебя, подружек мало?
– Да ты не представляешь, как она мне нравится! Она такая красивая! Даже не хуже, чем Галина Польских!
– Дело какое – красивая! – сказала бабушка. – Человек был бы хороший…
– Ой, бабушка, да ты знаешь, какой она хороший человек! Совершенно не понимаю, за что её Гвоздева с Собакиной «классной
