что у нас осталось. Не так уж и много, если не сказать грубее. Но кое-что из излучателей Том с Инге восстановили. Если что, огрызнуться сможем. Разок, не более.
– Внимание. Выход в норму через четыре часа, – сообщила «Алада».
Заняли места. Это выход не такой, как два предыдущих, тут никаких резких манёвров, я прямо чувствую, как бережно Инге выводит нас на торможение. Врагов здесь не будет: мы у самой системы, ну, по космическим меркам, конечно. Тут нас бить никто не станет. На атомы распылить, со станций дальнего обнаружения – это запросто, но бить – нет.
– Выход. Приступаю к стабилизации. Внимание, повреждения корабля не соответствуют поставленным задачам. Все системы переключены на поддержание функционирования корабля и работы СЖО.
Как только стабилизировались, вижу «клоунов». Три или четыре. Нет, сразу пять. Идут вровень с нами. Не атакуют, прикрывают. Попробуй кто, сунься, сразу огребёт. Вот никогда не думал, что с такой радостью буду смотреть на МДЧ, чёрные, с красными кляксами, напоминающие дракона в прыжке. Как только затормозились, нас окружает рой, штук пятьдесят «москитов» и рейдер. Который немедленно выходит на связь.
– «Алада», приём. «Алада», в канале Стриж. «Алада»…
– Стриж, «Алада» на связи, – отвечает Инге. Спокойно отвечает и уверенно, не так, как растерялась тогда, с Игроком.
– «Алада», все живы? Идти можете?
– Живы. Идти можем, драться – нет.
– Драться не надо, теперь это наша работа. Примите данные курса и режима движения. В случае неполадок или невозможности движения заданным курсом или порядком дайте знать, вышлем транспорт.
– Принято, – Инге посмотрела на экран, на приборы, подтвердила. – Идти заданным курсом можем, маршевые системы в норме.
– Хорошо. Спокойной плазмы, «Алада». Очень ждали вас.
– Принято.
Это был странный и спокойный полёт. Мы сдвинули кресла, убрав подлокотники. Инге прижалась ко мне головой, мурлычет что-то себе под нос. Не, ребята, драться я пас. Да и кто на нас нападёт?..
И тут я расслышал, что там моя ненаглядная напевает:
– Бак пробит, хвост горит, но машина летит, на честном слове и на одном крыле…[3]
Бак пробит… Меня как током ударило.
– Что? – вскинулась Инге. Кажется, я едва не отшатнулся.
– Песня. Откуда ты её знаешь?
– Не знаю, – она тоже вроде как растерялась. – От папашки слышала… кажется. А он откуда, не знаю. А что? Вспомнил, что-то?
– Знакомая песня. Попробую вспомнить. Мотив точно помню.
– Угу, – Инге снова утыкается в меня. Я чувствую, что ей хорошо и спокойно, и мне тоже. Что до меня, то я просто среди своих. Тут ведь главное не столько то, что мы в безопасности, сколько то, что на любого рядом положиться можно, как на самого себя. От этого такое особое умиротворение наступает, ощущение надёжности, что ли. Инге затихла, но я чувствую, что она тоже улыбается тихонько.
– Внимание!
«Бомбардировщики», в оригинале – Comin' in on a Wing and a Prayer (Прилёт на одном крыле и молитве) Авторы – Х. Адамсон и Дж. Макхью. Песня написана в 1943 г., в том же году переведена на русский язык Т. Сикорской и С. Болотиным и записана Леонидом Утёсовым в дуэте с дочерью Эдит.
