тычок спас его от неминуемой смерти. Мощным движением существо, бывшее когда-то Вольдемаром, само насадило себя на лезвие. Вошедшая в глазницу сталь резко оборвала вопль твари. Мгновенно воцарилась тишина. Тело Вольдемара неуклюже сползло на пол вместе с ножом, торчащим из головы. Вконец обессилев, Миша потерял сознание.
Он очнулся резко и неожиданно. Сразу же дернулся от боли, пронзающей его тело. От движения стало еще хуже. Однако несмотря на два крюка, торчащих из груди, больше всего его занимало другое. То, что и вырвало его сознание из забытья. То, что неразличимый голос нашептывал ему все громче и громче. То, от чего ломило истомой и жгло животным бешенством. Мишу обуял голод.
Из его ран на голове медленно вытекал желтый гной. В глазах потемнело, но нюх обострился. Хотелось есть. Рвать зубами мясо. Даже то, что лежало прямо под ногами! Главное – есть! Отрывать куски! И утолять, утолять, утолять растворяющий желудок… голод! А если бы мясо было свежим, с теплой кровью, то…
– Ау-у! Хозяева! Есть, кто дома? – послышался чей-то голос за дверью.
Миша оскалился и притворно застонал. Сегодня из пищеблока никто не уйдет голодным…
Радость полета
У маленького человека обычно и радости небольшие. Но Славке Сычеву, конопатому подростку 13-и циклов от роду, привалило настоящее счастье. Всю прошлую смену бушевал затяжной самосбор, заливший несколько этажей. В том числе и тот, на котором был его образовательный блок БО-ЭЛ-1034/52-864.
Учеников распустили по жилячейкам до устранения Последствий и пообещали отправить домашнее задание по трубопочте. По крайне удачному стечению обстоятельств, трубу-почтомат домой родители Славки не провели – не хватило талонов после покупки ЭВМ «Позитрон-74 м». Так что можно было наслаждаться гордым одиночеством, пока предки будут на заводе. Древний лысеющий дед, возраст которого, кажется, равнялся возрасту Гигахрущевки, препятствием для одиночества не считался.
На предложение друзей потаскать недавно найденную кем-то из взрослых тушёнку с карантинных этажей, Славка ответил стоическим отказом. Десять циклов назад именно так и пропала его сестрёнка. Бегала по этажам с подружками, лазала по шахте лифта, проверяя себя на смелость, да и стрельнуло ей в голову посмотреть – что же такого прячут ликвидаторы на одном из этажей, носящих таинственный статус карантинных. Назад она не вернулась.
Славка был тогда совсем еще несмышленышем. Запомнил только то, что отец поседел всего за семисменок, мама перестала говорить, а рота ликвидаторов, направленная на спасение его сестры, так и не поднялась обратно на их этаж. Проход залили бетоном. С тех пор свободное время ему было разрешено проводить только неподалеку от жилячейки.
Оглядевшись вокруг в поисках того, чем себя можно занять, Славка обратил внимание на деда. Тот сидел в своем углу, распространяя запах выпитого с утра этанола и деловито ковырял отвёрткой
