будут.
– Мы туда поедем? – забеспокоилась я.
– У матери знакомая у Бурганова домработницей работала. Он как уехал, ей ключи дал, чтобы раз в неделю прибираться ходила. К ней заглянем, поспрашиваем.
Юлька была настроена решительно, и под ее напором я закончила сборы, не успев толком позавтракать. Погрузившись в машину Юльки – старенькую Тойоту, мы поколесили в сторону поселка, именуемого Николаевкой.
Тетя Маша, знакомая Юлькиной матери, жила в стареньком домике-развалюхе. Некогда яркая синяя краска выцвела и облупилась, забор из гнилых досок покосился, а у крылечка блеяла тощая коза.
– Теть Маша, – выйдя из машины и громко хлопнув дверью, Юлька заорала как оглашенная. – Теть Маша!
– Да иду, иду, – где-то за домом послышалось кряхтение, а вскоре показалась и сама хозяйка. Тетя Маша оказалась женщиной лет пятидесяти, с крашеными в черный цвет волосами и тучной фигурой.
– Ты что ли, Юленька? А я и не признала тебя. Красавицей какой стала. Только худющая уж больно, смотреть тяжело, – запричитала тетя Маша. – Молоко будете? У меня свое, козье, Дуська вон исправно дает. А полезное-то какое, почитай, одни витамины.
Дуська неодобрительно посмотрела на нас и заблеяла.
– Теть Маша, мы по делу, – начала Юлька, отказавшись от молочка. – Дом, в котором вы убирались – там хозяин приехал?
– Ой, приехал, да не хозяин, – ответила тетя Маша. – А тебе, деточка, зачем?
– В клубе он вчера был, мужчина этот. А не заплатил, – соврала Юлька. Тетя Маша ахнула и зачем-то перекрестилась.
– Да ты что? А с виду такой богатый. Приехали вчера в обед, на четырех машинах, больших, как танки. Все битком набиты парнями молодыми. Главный-то у них такой красивенький, в костюмчике, с часами золотыми. Ключи у меня забрал, да и говорит: идите, мы сами справимся. Виктор Петрович, говорит, умер, я теперь наследник. Бумаги какие-то показал, да я разве понимаю что в этих бумагах? Нет, конечно. Ты бы не связывалась с ними, Юленька. Бандиты они.
– Почему бандиты, теть Маш?
– Так главный смотрит так нехорошо, с пристрастием. Дурной взгляд у него. А еще я оружие видела. Один из парнишек ворота закрывал, ну, пиджак у него задрался, а там рукоятка торчит. Мой покойный Степаныч-то в милиции работал, уж я оружие видела. Пистолет у парня того был, да и у остальных, наверное, тоже. Не связывайся, Юля. Сейчас жизнь-то какая: одни деньги у людей на уме. Вот раньше жили…
Тетя Маша завела любимую песню, мы вежливо слушали, стоя у машины, пока Юлька не спросила:
– А как зовут главного, не знаете?
– Не представился. Да вот один из ребятишек к нему по имени обратился, я и услышала. Матвеем кличут.
– Матвей? – вздернула брови Юлька и задумалась. Я тоже задумалась, только вот безрезультатно – никаких Матвеев я не знала.
Попрощавшись с тетей Машей и купив у нее банку молока для Юлькиной матери, мы поехали обратно в город, решив
