Потом ведь не до того будет. Еще хотелось подышать свежим воздухом, но не тут-то было. Эту кашу из тяжелых запахов воздухом вообще назвать сложно. Несло гарью, кислятиной сгоревшего пороха, пылью, бензином. А еще к этому примешивался чуть сладковатый запах горелого мяса. И это явно не от походных кухонь. Надеюсь, это все же из сгоревших танков несет, а не с наших позиций.
Потом ребята вернулись в машину, подкрепиться. Оказывается, сухпай нам еще вчера вместе со снарядами принесли. Спасибо капитану, вспомнил, хотя, может, это вовсе и не он, а Артеменко. Короче говоря, три десятка бойцов, некоторые из которых тащили на себе какое-то тяжелое вооружение, увидел только я. Значит, к Ольшанскому подошло подкрепление. То, что они тащат, может быть станковыми пулеметами, а может и «АГ» – автоматическими гранатометами Таубина. Сила, однако.
О, только о нем подумал. Ко мне шел ротный в сопровождении Гурамишвили. Это, видимо, его ординарец, а может, связной.
– Здравия желаю, товарищ старший лейтенант.
– Здравствуйте, сержант.
Черт, не помню, в сороковом уже ввели все эти: здравия желаю, так точно, никак нет? Или они появились позже? На таких мелочах и прокалываются сильно умные пришельцы вроде меня.
– Спасибо за помощь. Здорово вы немцев жгли, я видел.
– Служим трудовому народу. Среди ваших большие потери, товарищ старший лейтенант?
– Большие, сержант. Но ты сам видел, пополнение прислали, так что жить будем.
Ну, слава богу, сбился на «ты» все-таки. А то в боевой обстановке это выканье раздражает. В мирное время оно понятно, уважение, субординация и все прочее. Но в боевой обстановке, где иногда каждая секунда на вес золота, командир вполне может без этого обойтись. А в разгар боя и я могу обратиться просто «лейтенант» или «командир» без всяких там старших и товарищей.
– Скоро рассветет, немцы опять начнут. Снаряды у вас еще есть?
– Бронебойных – десять штук. Осколочно-фугасных пока достаточно.
– Я свяжусь, попрошу подбросить.
– Спасибо, товарищ старший лейтенант.
Я посмотрел в светлеющее небо. Ясно, чтоб его, а нам бы сейчас облачность не помешала. Ольшанский посмотрел туда же.
– Думаете, прилетят?
– Думаю да, товарищ старший лейтенант. Погода ясная, сил тут у немцев много, не может быть, чтобы их авиация бездействовала. Если исходить из истории.
Черт, да что это со мной. Опять ляпнул не подумав. О какой истории может идти речь? Это для меня история, а они тут живут, для них это сегодня, и никак иначе. И снова легкий прищур глубоко посаженных глаз. Но вопросов пока не задает.
– Я тоже думаю, что прилетят. Так что найдите место и постарайтесь замаскироваться.
Ольшанский ушел, а я вызвал экипаж наружу, и мы стали искать место, где можно замаскироваться. В конце концов нашли. Невдалеке росли два дерева. Когда-то их явно подстригали, так
