я откинулся от стола со словами благодарности.
– Куда ж тебя на нощь-то принесло? – спросила наконец старушка. – Небось на прием к гадалке нашей доморощенной?!
Я удивленно воззрился на нее
– Откуда вы знаете?
– Да тут, почитай, только к ней и ездют! – она быстро закружила около стола, сметая крошки и прибирая посуду. – Меня, кстати, Галиной Степановной кличут.
– Борис Петрович! – ответил я взаимностью. – И что, правду она говорит, или брешет? – перейдя на деревенский говор, спросил я.
– Да я не обращалась, не к чему мне это. Но на постой частенько просятся. Поезд тут у нас поздно приходит, да еще автобус… Сколько уж просили, писали местному старосте, шоб расписание изменил, а воз и ныне там. Говорит, шо нам, дескать же лучше, постояльцы, туда-сюда… Оно хоть и правда, какая-никакая копеечка, но по ночам спать не дают. А у нас, в деревне, работа спозаранку.
– Вы простите меня, Галина Степановна, я не по своей воле приехал, нужда заставила…
Я вдруг решил не раскрывать всей правды, чтобы не напугать сердобольную хозяйку рассказами о преступлениях, и замолчал, не зная как выкрутиться из положения. Не ровен час обидится…
– Небось хочешь про жинку узнать? Не крутит ли шашни на стороне?
– Ну… да. – обрадовался я возможной версии, вспомнив про Веру. – Ушла она от меня.
– Небось пил, грубил?
– Нет, что вы, я смирный. Работал много, жена на задний план ушла. Вот и не выдержала. Хочу вернуть. Даже пообещал себе… Впрочем все это вранье, работа есть работа…
– Ну, это я тебе и без экстрасенсов шкажу – не изменишься, ни жди девку обратно.
– Да я все понимаю, бабушка, но…
– Воть мужики, хоть в лоб им, хоть по лбу! – всплеснула она руками.
– А что, Галина Степановна, много народу приезжает к Велес. Она вроде как знаменитость. По телевизору показывают! Передачи… интервью! – переменил я тему разговора.
– Ее шлава больше от шарафанного радио тянется. Кому мож и помогает… Иначе б люди не тащили ей последнее.
– Дорого берет? – начал исподволь выведывать я у хозяйки подробности. – Деревенька-то не богатая, значит не так у нее и хороши дела.
– Это ночью так кажется. А утречком солнышко выглянет, да в окошко постучится, так все по другому кажется. Ее дом в сторону от дороги… – Галина Степановна неопределенно махнула рукой. – Не скажу, что дворец, но не чета моей-то развалюшке. Да и дорожка там получше, и природа покрасивее.
После сытного ужина да теплого приема, меня разморило, и непреодолимо потянуло в сон. Пытаясь скрыть зевоту, я отвернулся к печке и прикрыл рот ладонью.
– Да не геройствуй! – Галина Степановна улыбнулась беззубым ртом. – Пошли, постель доштанешь.
Я отправился за ней на веранду, где было не так жарко, как в доме.
– Вы ничего не будете иметь против того, чтобы я расположился
