картины и, наконец, замыкает этот круг в конце. Неудачница любви последней новеллы воспряла духом и улыбнулась от внезапно нахлынувшей нежности к ней любовного неудачника первой. Интересно, что копируя последнюю сцену «Ночей Кабирии» Феллини, когда шумная, весёлая компания "заставляет" Кабирию улыбнуться, здесь режиссёр заставляет девушку ещё сильнее заплакать. А улыбаться она начинает, только когда нежность своими словами проявляет к ней парень из первой новеллы.
Удивительна роль замечательного музыкального сопровождения фильма – каждый кадр "носит" своё настроение главным образом в зависимости от той мелодии, что звучит за кадром (а мелодии очень ярки и разнообразны). Музыка как бы дирижирует всей картиной. Такого решающего влияния фонограммы на атмосферу происходящего чрезвычайно редко встретишь в мировом кинематографе.
Как мало иногда надо человеку, чтобы по-настоящему узнать окружающий и не окружающий доселе его мир, людей и себя – например, отличнику – взять и прогулять все уроки, в том числе важную контрольную работу. И как мало нужно выразительных средств художнику, чтобы показать такую вот неоднозначную по знакам, но абсолютно выдающуюся картину нашей обыденной жизни, как сделал Виктор Соколов в своём фильме «День солнца и дождя» (1967 г.)…
Передать камерой искреннее чувство, изменяющееся состояние человека и вырастание в эфире чего-то невидимого для глаза, но явственно ощущаемое сердцем – дорогого стоит. Это умел, например, режиссёр Михаил Богин. У него был киноязык, который не требовал слов. Ни закадрового текста, ни лишних разговоров персонажей.
Его картина «Зося» (1967 г.) – совершенно свободный рассказ о трёх днях войны в освобождаемой от фашистов Польше. Начало бурное – страшный рукопашный бой с немцами, снятый необыкновенно реалистично и страстно. Потом описание пары дней отдыха солдат и офицеров в польской деревушке, также поданное раскрепощённо и правдиво. С подробностями, несвойственными, в общем, советскому кино – с чрезмерной выпивкой и «жратвой», с иронией над антирелигиозной пропагандой командира.
Но главное – достижение режиссёром щемящей боли зрителя за несостоявшееся счастье влюблённых – русского офицера и красивой польской крестьянки. Счастье, не пришедшее по прихоти судьбы.
Очень свободный рассказ получился и у Игоря Маслённикова с Ильёй Авербахом в фильме «Личная жизнь Кузяева Валентина» (1967 г.). В нём всего лишь пара-тройка эпизодов жизни обаятельного оболтуса, второгодника-старшеклассника, который волочится за каждой юбкой, курит, пьёт вино с неожиданно объявившемся папашей, даёт уличное интервью телевидению, которое пленившись непосредственностью парня приглашает того на передачу, а потом испугавшись предсказуемой откровенности найденного героя, в последний момент его бросает… Лента поразительно прозрачна, свежа и легка!
«Родина электричества» (1967 г.) – настоящий киношедевр от великой Шепитько. Поэзия по форме
