на небо, и слова полковника скользили мимо сознания, отзываясь слабым эхом где-то внутри под черепом.
– Заседание открытое.
– Я протестую, – взвизгивает Гарвингжайгл.
– Отклонено.
Перечисление проигранных Гарвингжайглом Юрденалом, Наследником рода Юрденалов, родовых реликвий и ценностей в финансовом исчислении на день проигрыша…
Мерно двигает челюстью, гоняя во рту незажжённую сигарету, Малыш. Почему полковник не остановит его? Это не нарушает порядка или не хочет связываться с высоченным соответствующей комплекции ветераном? Шутили, что в строю после Малыша надо ещё пятерых вставлять, для равномерности понижения строя.
Тёмные глаза Моорны не отрываются от исхудавшего застывшего лица Гаора, и только твёрдая тёплая рука Арпана удерживает её, чтобы не сорваться и не вцепиться ногтями в наглые глазёнки младшего Юрденала: эта гнида ещё смела ей подмигивать, когда они входили и рассаживались.
Перечисление статей и пунктов, на основании которых…
Шуршит по бумаге карандаш Стига. «Как же великолепно держится друг. Во что его превратили, похоже, всю декаду били, и несмотря ни на что держится. Я специально предварительно посетил несколько подобных заседаний. Но там уголовники, по судебному решению. Убийца четырнадцати человек визжал и ползал на коленях, там бились в истерике, падали в обморок крепкие сильные мужчины, не боявшиеся ни крови, ни смерти… Гаор, друг, я сделаю всё, всё, что смогу».
Зачитывается решение…
Неподвижен генерал, привычно сохраняя идеальную выправку. «Аггел бы побрал этого законника, превратил обыденную рутину в спектакль, теперь пойдут сплетни. Карьера и так встала, так ещё и это. Но другого выхода не было, Игровая Компания – не по зубам, её правление не ликвидируешь в случайной перестрелке, и связи там очень серьёзные. Вот же не повезло, хуже нет на такого буквоеда напороться».
Поводов для кассации не усматривается, решение приводится в исполнение…
– Яржанг Юрденал, имущество бастарда является вашей собственностью. Ваше решение.
– Продавайте.
– Да, всё продать, всё!
«И большой тебе прибыток от моего шмотья, Братец? Награды тоже продадут?»
И словно услышав его непроизнесённое, монотонный голос полковника продолжил:
– Награды и знаки различия продаже не подлежат и передаются в Военное Ведомство. Приступайте.
Сержант юстиции подходит к столу и ловко – явно ему не впервые – снимает награды, срезает нашивки и сбрасывает их в коричневый бумажный пакет.
– Есть ли желающие приобрести что-либо из вещей сейчас?
– Да, – твёрдый голос Арпана. – Желаю приобрести эти папки и их содержимое. Сколько?
– Нет, – столь же твёрдый голос генерала. – Это к утилизации.
– Приоритет
