она цепенеет. Лодыжку держит рука в перчатке. И резко дергает ногу Адель назад. Адель падает ничком в мягкий, воздушный снег.
Крохотные снежинки забиваются в рот и глаза.
6
Свисающая с потолка белая люстра напоминает Элин веревку висельника.
Провода такие длинные, что тянутся на несколько метров, провисают в середине и тянутся дальше. Сама люстра не более чем кошмарное сплетение проводов в замысловатой петле. Несомненно, чудовищно дорогая, с художественным посланием, которое Элин не в состоянии постичь, но, как бы то ни было, странно видеть такую люстру в лобби отеля.
Нечто настолько зловещее в месте, которое обязано излучать гостеприимство.
Остальное не лучше – кожаные кресла, расставленные вокруг узкого деревянного стола, и большой кусок серого камня в качестве стойки администратора. Даже картина над камином какая-то мрачная: на полотне сердито темнеют завитки серой и черной краски.
– И как тебе? – Элин толкает Уилла в бок. – Мечта архитектора?
Она уже представляет, что он скажет позже: дизайн, который раздвигает границы, эмоциональный, всеобъемлющий.
Элин воспринимает подобные слова, не вдаваясь в их смысл, для нее они создают своего рода поэзию. Когда Уилл говорит об архитектуре, восхищается кирпичом и штукатуркой, он открывает так много своих мыслей и чувств.
– Обожаю такое. Подобные здания оказали огромное влияние на архитектуру двадцатого века. Стиль, который люди ассоциируют с модернизмом, впервые появился именно в санаториях, – Уилл замолкает, заметив выражение ее лица. – Тебе здесь не нравится, да?
– Даже не знаю. Как по мне, выглядит слишком холодно. Прямо как в больнице. Такое огромное пространство, и почти пустое. Всего несколько кресел да столов.
– Так и задумано. – Элин слышит легкое напряжение в его словах – он раздражен тем, что она не поняла. – Белые стены, дерево, натуральные материалы. Реверанс первоначальному дизайну санатория.
– Чтобы выглядело стерильно?
Элин кажется странным, что кто-то мог намеренно спроектировать совершенно лишенное тепла и комфорта помещение.
– Так делали в целях гигиены, но также считалось, что белизна привносит «внутреннюю чистоту», – Уилл показывает пальцами кавычки. – В то время архитекторы экспериментировали, хотели понять, как дизайн влияет на людей. Здание вроде этого само по себе использовалось как медицинский инструмент, каждая деталь создавалась, чтобы помочь пациентам выздороветь.
– А что насчет всего этого стекла? Не уверена, что оно бы мне помогло.
Элин смотрит через огромное окно на яростную метель, проносящиеся мимо снежные вихри. Почти ничего не отделяет ее от внешнего мира. Несмотря на исходящее от камина тепло, она ежится.
Уилл следует за ее взглядом.
– Считалось, что естественный свет и вид на пейзаж тоже исцеляют.
– Может
