Эта книга позволит вам многое – как угодно, так и трактуйте ее; хоть читайте с любого места. Не пытайтесь осилить с наскока: существующий по подобию эпоса, пусть мистического и изложенного современным живым языком, текст потребует времени. Эта книга откроется тем, кто неспешно ее распробует – по глоткам, как прекрасное аликантино.
Простота героев обманчива. Это те, кто свободен говорить то, что думает, и желать, невзирая на опасность момента. Кто готов рисковать, делать шаг навстречу желанию – и терять. В свою очередь, и простота изложения – будто смотришь, завороженный, представление одного из уличных театров Испании, – позволяет тебе самому стать участником происходящего и задаться вопросом о том, что такое судьба и время.
«Каструм Альбум», говоря языком одного из героев романа, разработавшего нетривиальнейшую систему оценки, «явно тянет на «Е».
Пролог
– Хаким, позво-о-оль спросить… – медленно растягивая слова сказал высокий крепкий мужчина.
– Арес, – в таком же тоне ответил Хаким, – попробуй.
– Как думаешь, может ли просто человек спасти то, что создано не им? – Арес усмехнулся уголком губ.
– А с чего ты взял, что мир создан не по моей воле? – уже откровенно забавлялся Хаким. Пожилой полноватый мужчина с густой окладистой бородой стоял за барной стойкой, высоко подняв руки и пристально глядя на незваного гостя.
– Хаким, Хаким, ты даже с дулом у виска продолжаешь шутить свои несмешные шутки.
Арес действительно сейчас был зол как никогда и даже не пытался скрыть это:
– Отдай мне его сейчас, или всё закончится раньше, чем ты протрезвеешь.
– Ты кажешься умным, но так и не понял, что я сам не знаю, где он, – ответил Хаким, стараясь сохранять спокойствие. – Чего ты хочешь прямо сейчас: найти его или убить меня посреди белого дня? Давай поговорим спокойно, я налью тебе самого лучшего вина из личного погреба. И если захочешь, расскажу, с чего всё началось.
Хаким, заметив сомнение в лице Ареса, потихоньку опустил руки и достал на ощупь первую попавшуюся бутылку из-под стойки бара. Не глядя, плеснул густую, смолянистую жидкость в стакан и тихо добавил:
– Человечество подвергается опасности намного чаще, чем пишут в газетах.
– Ладно, я выпью с тобой, а вместо слов – немного помолчим.
Слегка успокоившись, Хаким незаметно вздохнул и вытер рукавом рубашки пот со лба, а его грозный собеседник убрал пистолет в кобуру.
– Можно и помолчать, – согласился Хаким.
Они выпили не чокаясь. В тишине бара мерно отстукивали утекающее время старые часы, поблескивали бока разношерстных бутылок на полках. Гость стукнул стаканом о стойку и резко встал:
– Я еще вернусь. Пока действительно не вижу смысла здесь всё испачкать твоей старой кровью.
Он вышел, хлопнув дверью со всей силы, но никакого звука не последовало. В этом месте дверь не позволит с собою так обращаться случайному хаму – она сама решает, когда подать голос.
– Хорошего дня, – насмешливо донеслось вслед ушедшему.
Хаким снова вздохнул и прикрыл глаза.
– М-да-а… Как выясняется, человечество подвергается опасности гораздо чаще, чем об этом вообще кто-либо знает, – продолжил он разговор уже сам с собой. – В своем далеком прошлом оно задумывалось об этом с детской непосредственностью, придумывая кару богов или потопы. Сейчас каждый на планете уверен в существовании армии зомби и супервирусов, верит в летящие к центру Земли астероиды и во вторжение рептилоидов. Мы просто живем с этими воображаемыми угрозами, изредка жалея динозавров. На самом деле ткань бытия крепка, хоть и тонка. Ее связующая нить совсем незаметна. Порою, чтобы спасти человечество, достаточно лишь крошечного, никому не заметного события.
Закончив философские размышления, он принялся за обычную рутинную работу хозяина маленького бара, но уже не мог остановить поток нахлынувших воспоминаний.
Часть I
Глава 1
Начало
231 год до н. э.
– Хаким! Хаким! – звонкий голосок разрушил умиротворение утра.
Не по годам высокая белокожая девчонка неуклюже неслась к нему по кромке моря. Этот рассветный час – любимый из всех, потому что нет звуков в мире, есть только шорохи, слабые намеки на то, что случится в наступающий день. «Когда только успевают вырасти эти пухлощекие дети, превращаясь в нескладных недорослей с неуемными желаниями и скверными характерами», – думал Хаким, глядя на надвигающееся торнадо по имени
