великим примером такого самоотречения. Вне всякого сомнения, то, что он делал, не воспринималось им как свои собственные действия. Отец считал, что сам он беспомощен, а действующая через него сила – это сила его учителя или Бога. Он всегда повторял, что все его слова и поступки исходят от учителя или от Бога. Он никогда не утверждал, что что-то открыл. Он говорил: «У меня нет ничего своего. Все приходит от моего учителя или от Бога». Для меня это и есть санньяса. Вы не санньясин, если можете утверждать, что что-то открыли сами. Быть санньясином означает подносить все, что вы делаете, стопам вашего учителя или Бога, и мой отец был тому примером. Те, кто встречался с ним, часто видели, как он ставил сандалии своего учителя себе на голову. Этим он показывал, что считал себя ничтожным – ниже ног своего учителя. Я считаю, что мой отец был прежде всего санньясином. Но это не мешало ему иметь семью. Для него не было никакого противоречия между семейной жизнью и истинным духом санньясы.
Юный Дешикачар с сестрой и братом демонстрирует бхарадваджасану на публичной лекции.
Кришнамачарья, его внуки Бхушан и Кауштуб и их мать Менака Дешикачар в день совершения обряда брахмопадеша (надевания священного шнура).
Отец считал, что для наших дней уже не подходит традиционная санньяса, подразумевающая ношение оранжевых одежд, странствия с места на место, отсутствие постоянного пристанища и сбор подаяния. Ману, один из наших великих классиков, не раз говорил, что в период кали-юги придерживаться образа жизни санньясина невозможно. Учитель моего отца велел ему завести семью, а Натхамуни писал, что семейная жизнь – самая важная часть нашего существования. Вести семейную жизнь означает не только иметь детей, но жить так же, как другие люди, и брать на себя ответственность. Даже Упанишады не настаивают на необходимости санньясы в строгом понимании этого слова. Бхагавад-гита не придает санньясе особого значения. Напротив, она показывает, как Арджуна приходит к пониманию, что он должен принимать активное участие в жизни, а не убегать от своих обязанностей. Может быть, тем, кто уже выполнил все свои мирские задачи, и следует избрать путь санньясина, но таких людей единицы. А то, что традиционно понималось под словом санньяса, в наше время стало невозможным.
В: Вы учились у своего отца более двадцати пяти лет. Как Вы стали его учеником?
– Прежде всего, не совсем правильно говорить, что я учился у моего отца двадцать пять лет. Это создает впечатление, будто я жил как студент университета, у которого весь день заполнен занятиями. На самом деле все обстояло иначе. Я прожил рядом с отцом двадцать пять лет своей взрослой жизни, и все это время я учился у него. Представьте ситуацию, когда человек переселяется в чужую страну и постепенно начинает понимать язык, традиции и привычки живущих там людей. Мое обучение происходило похожим образом. Отец учил меня понимать такие важнейшие тексты, как Упанишады. Я учился декламировать и интерпретировать их. Он говорил мне, что́ я должен изучать, и
