в тот раз, что просто стояла и пялилась на мальчика в синем жилете издалека, пока он этого не заметил. А когда он, улыбнувшись, сказал мне «Привет», я не нашла ничего лучше, чем разреветься и броситься прочь. Тогда мне было около шести.
И почему-то сейчас, стоя босиком у распахнутой двери в свой номер (из которого меня завтра вышвырнут) и жадно вдыхая ноздрями незнакомый аромат незнакомого мужчины, мое сердце предательски сделало БУМ. А затем еще раз. И еще…
Захлопнув за собой дверь, я ринулась в ванную и простояла под ледяными струями душа до тех пор, пока кто-то настойчиво не постучал в занавешенное окно спальни.
– Твои кроссовки, детка, – без каких-либо эмоций пробубнил управляющий мотеля, сунув мне в руки бумажный пакет. – Обращайся, если понадобится что-то еще.
Грузно повернувшись, он поспешил прочь, не дожидаясь ответа.
Если бы он только знал, что у меня в кармане больше нет ни цента. Единственное, о чем я теперь могу его попросить – это дать мне возможность досидеть в номере до полудня. Потому что я не имею ни малейшего понятия о том, куда мне идти после того, как срок аренды комнаты истечет. И это пугало больше всего.
Я села на край постели, включила телек, чтобы было не так одиноко, вытряхнула из пакета новую пару кроссовок и грустно вздохнула. Они выглядели еще хуже, чем те, что я зашвырнула в лужу. Очевидно, толстяк не слишком утруждал себя поисками, схватив с прилавка первую попавшуюся пару по самой низкой цене.
В местах, где резиновая подошва сходилась с заменителем кожи, остро пахнущим краской, торчали грубые ошметки клея. Создавалось впечатление, что эти кроссовки отшивали наощупь в полной темноте.
Но, во всяком случае, я теперь могла выбраться из мотеля, не рискуя утонуть босыми ногами в ледяных лужах. А еще эти кроссовки оказались практически того же цвета, что и моя любимая мягкая толстовка. Нежный оттенок сиреневых фиалок. И это было не так уж плохо, если подумать.
– Новая жизнь Софи, – громко заявила я пустой комнате, разглядывая в зеркале свои обутые ноги. – Начинается с новой пары обуви!.. Что ж, надеюсь, что она не будет такой же жуткой и попахивающей, как эти китайские кроссы.
Топчась у зеркала, я краем уха уловила, как из динамиков телека в дешевый номер вновь полились криминальные сводки. Опять эта тягомотина.
– …Теперь у полицейского департамента появились очевидные доказательства. В прессе активно муссируются слухи о том, что на территории штата объявился серийный убийца. Власти призывают…
– Власти призывают нас всех катиться к чертовой матери, – вырубив звук, я стащила с себя новые кроссы и тяжело вздохнула.
Меня не покидали мысли о маме. Неужели в этот раз она действительно не вернется? Она говорила, что Тревор мертв, а полисмен, который попытался их задержать, ранен. Это означает, что ее дела в самом деле очень плохи. А если учесть, что это – далеко не первая ее судимость…
Я снова
