вязанку, встала и … замерла от ужаса. Мне показалось, что часть скалы метрах в двадцати от меня пошевелилась, и от нее отделилась огромная тень. Я стояла, как вкопанная, с широко раскрытыми глазами, прячась за вязанку и пытаясь внушить себе, что все это мне померещилось. Но чем дольше я всматривалась в это место, тем отчетливее видела, что там было какое-то крупное существо. Когда же во мраке ночи сверкнули два жутких глаза, самообладание покинуло меня, и я закричала. Хворост выпал из рук, я упала на него, закрыв лицо руками. Хруст веток под чьим-то мощным телом. Страшные, гортанные, нечеловеческие звуки… И голоса ребят:
– Энни, Энни, что с тобой?!
– Анечка, не бойся, мы рядом!
– Ты видел?!
– Да, вон там! Оно побежало туда!
– Ты видел его размеры?!
В голове гудело, как в пустой бочке. Я сидела на земле, держась за виски. Вокруг стояли ребята.
– Ты сможешь идти?
– Да, – я попыталась встать, но ноги подкашивались.
– Я понесу тебя, – сказал Рамит и обнял меня.
Сильные, добрые руки заслонили меня от черной, безжалостной ночи с её тайнами и призраками, окутали теплом, чувством защищенности. Страх и слабость куда-то исчезли. Я заглянула в карие глаза, с нежностью смотревшие на меня, и представила себе тихий осенний московский скверик: падают золотистые листья, и Рамит несет меня на руках… Мысленно встряхнулась.
– Нет. Мне не нужна помощь. Я пойду сама. Мы должны нести дрова. Мы должны принести много дров. Ночь длинная.
Собрала рассыпанные ветки и встала. Подняв глаза, увидела удивленные лица друзей.
– Ну, ты и крутая девчонка! – покачал головой Миша, – Настоящий кинорепортер! Без страха и упрека!
– Наша школа! – с гордостью добавил Олег, – Никаких слёз и истерик!
– Загадочная русская женщина, – пробормотал Амир.
И только Рамит понимающе улыбнулся.
Забрав все, что заготовили, и, вернувшись на поляну, где те несчастные разводили костер, мы остановились в молчании, не зная, на что решиться.
– У нас нет выбора, – после некоторого колебания сказал Амир, – Слишком темно, чтобы искать какое-то другое место.
И бросил ветки возле кострища. Никто не спорил. Развели огонь. Достали все оставшиеся запасы еды.
– Немного, – сказал Рамит, – Но на ужин и на завтрак нам хватит. А к обеду в лагерь уже придем. Главное – у нас достаточно воды. Не нужно кипятить.
Никто и словом не обмолвился о том, что рядом, в палатке, были продукты тех бедолаг, что покоились теперь на пригорке под чуть наклонившимся деревом. Эти продукты никому не полезли бы сейчас в горло. Даже котелок не хотелось брать.
– Ну, что ж, – сказал Миша, когда наш скромный ужин был закончен, – Давайте проанализируем обстановку!
– На данный момент вырисовывается
