николаевской чеканки, которые перевозил наш сотрудник. Сам он был убит, а вот золото было похищено. Гаврила! – обратился он к сотруднику, сидевшему за столом и проводившему опись изъятых денег. – Сосчитай, сколько здесь червонцев.
Чекист аккуратно поставил коробку с монетами на стол.
– Сделаю, – охотно кивнул Гаврила.
– Можете не пересчитывать, – подал голос Юдин. – Там сто пятьдесят девять монет. Приберегал для себя, на черный день, мало ли... Но кто мог знать, что все это вот так выйдет.
– Берегли, значит, для того, чтобы за кордон удрать? Да мы вас, контру, давили и дальше давить будем! – жестко пообещал высокий чекист. – Пора вам освобождаться от буржуазных излишеств. Золотые монеты тоже придется изъять, я вам напишу расписку.
– Я буду жаловаться.
– Это ваше право. Гаврила, дай листок бумаги.
Присев, руководитель группы написал несколько строчек.
– По вашему делу следует обращаться к товарищу Сарычеву. Он лично распорядился об обыске. Если у вас имеются какие-то претензии на наши действия, то меня вы можете отыскать на Лубянке. Мой кабинет как раз напротив кабинета товарища Сарычева. Так что милости прошу, как говорится, рад буду встрече, а по этой бумаге вы можете получить изъятые вещественные доказательства.
Чекисты продолжали укладывать в мешки пачки денег. Иногда их сосредоточенная работа прерывалась требовательным голосом Гаврилы:
– Егор, которая пачка-то?
И, получив немедленный ответ, он обращался к понятым, стоявшим в центре комнаты:
– Вы считаете? А то не будет хватать пяти рублей, так товарищ хозяин жаловаться на нас станет.
Шесть последних пачек в мешке не уместились. Распихав их по карманам, начальник строго предупредил:
– Гаврила, не забудь запротоколировать и эти пачки. Все должно быть по закону!
– Запротоколирую. А они не выпадут из карманов-то?
– Буду осмотрителен.
Придвинув листок бумаги к понятым, высокий чекист попросил:
– Понятые, подойдите сюда. Распишитесь.
Первым подошел старик. Черкнув закорючку, он отошел в сторону.
– Теперь прошу вас. Пересчитывать будете?
– Я новой власти доверяю, – ответила женщина и, размашисто расписавшись, бочком отодвинулась к двери.
– Товарищи понятые, вы можете идти. Спасибо за вашу революционную сознательность и за готовность помочь советской власти, – поблагодарил чекист.
Упрашивать не пришлось. Протиснувшись между стоящими чекистами, понятые выскользнули в коридор.
– А с вами, товарищ хозяин завода, у нас будет более обстоятельный разговор. Так что прошу вас послезавтра к двенадцати часам на Лубянку.
– Это вы меня официально приглашаете? – ахнул Иван Тимофеевич.
– Разумеется, вот повестка, – протянул чекист листок бумаги, на котором было написано число и время.
Юдин
