ее белого, словно выточенного из итальянского мрамора, шелковистого тела.
За полгода их встреч Заки успел узнать Ольгу поближе и теперь понимал, что она далеко не та наивная девочка, какой показалась ему в их первую встречу. В искусстве любви она не уступала опытным проституткам с Тверской, вот только отдаваться предпочитала не в сырых подвалах, а на мягкой надушенной перине.
Ольга действительно была из другого и почти враждебного мира – непонятного, сытого и злого. И вела она себя с Заки как избалованная помещица с управляющим родового имения – могла накричать в сердцах, а то и выставить за дверь. Он был для нее диковинной игрушкой, которую можно показать любопытным подружкам, или комнатной собачкой, которую в зависимости от настроения можно отшлепать поводком или взять с собой в постель.
Теперь Заки понимал, что Ольга всего лишь снисходила к нему. Нечто подобное делали, наверное, императрицы Рима, когда, пренебрегая знатными поклонниками, отдавались караульным солдатам или кучерам в тупичках конюшен на куче слежавшегося навоза. Мимолетные романы с людьми из низших сословий всегда вносили в жизнь великосветских барышень элемент экзотики и пикантности. В какой-то степени это выглядело даже некоторым самопожертвованием.
Мулла знал, что если Ольга уйдет, то воспоминания о ней не будут светлыми. Скорее всего они станут напоминать могилу, поросшую сорняками. А если он и будет возвращаться к месту захоронения своей памяти, то уж совсем не для того, чтобы возложить величественный венок.
Заки вдруг ясно увидел, что Ольга избалована, кичлива, что она требует к себе постоянного внимания и ведет себя так, будто весь мир должен вращаться вокруг ее персоны. Мулла понял, что ему нужна девушка попроще да посговорчивее, с которой можно не только откровенно поговорить, но и шутя шлепнуть пятерней по заднице.
Однако Ольга не ушла. Не говоря ни слова, она отыскала в кустах выброшенные часы и надела их на запястье.
– Если тебе это так нужно, то я могу не снимать их вообще!
Ольга сдержала слово. Даже в минуты их близости эти золотые часы оставались единственным предметом ее туалета. Однако после того случая на бульваре каждый из них вдруг осознал, что отношения между ними не так крепки, как им представлялось, и что они могут столь же стремительно расстаться, как некогда сошлись.
Мулла стал частым гостем в ее квартире. Всякий раз ему с трудом верилось, что всего лишь каких-то несколько месяцев назад он явился в этот дом, вооружившись «фомкой».
Однажды, не дождавшись Ольги около университета, Заки решил зайти к ней домой. На его робкий звонок дверь открыл ее отец – Аркадий Васильевич. Это был едва ли не первый случай, когда они столкнулись нос к носу. Несколько раз Заки видел его на улице, издалека: Аркадий Васильевич вылезал из черного «Форда» и быстрым шагом направлялся в подъезд, важно поглядывая поверх голов прохожих. Он всегда одевался в костюмы коричневого цвета и одинакового фасона – пиджак
