Вдруг кто услышит? И у грота могут быть уши.
Ханэй сильнее прижал её ладошку к губам и поцеловал, мгновенно успокаиваясь.
Они помолчали, потом Нэя продолжила:
– Боюсь, мой Ханэй, твой приход к отцу не поможет, а только всё усложнит, – её глаза влажно заблестели. – Давай отдадим Богам право решать за нас. За непослушание родителей, ты знаешь, их месть страшна.
Девушка положила головку на плечо любимого и посмотрела вдаль.
– Солнце садится, милый Ханэй. Я слишком задержалась сегодня.
Словно яркая бабочка, она снова вспорхнула со скамьи, прошелестев прозрачными одеждами.
– А теперь мне надо идти, милый. Как бы отец ни догадался о наших тайных встречах. Доверимся Богам. Прощай пока, мой Ханэй. Жди весточки от меня о новой встрече.
Чуть склонившись, мимолётно коснулась губами его щеки и лёгкими, почти невесомыми шажками пробежав мимо озерца возле входа в грот, скрылась за колонной. Юноша успел лишь в молчаливом призыве «не уходи», протянуть вслед ей руки, и тут же снова в отчаянии опустил их на колени.
…Сколько времени просидел он так, горестно раздумывая о том, что поведала ему его Нэя, и не зная, на что решиться, как вдруг послышался шелест шагов за колонной, противоположной той, за которой скрылась его юная подруга.
«Нэя! – радостно дрогнуло сердце юноши. – Она вернулась! Возможно, с радостной вестью», – встрепенулся он и в нетерпении стремительно встал со скамьи.
Глава вторая
Что там, за поворотом?..
За окном пригородной электрички то и дело проплывали раскинувшиеся на огромные пространства озёра. Они появлялись то с одной стороны от железнодорожного полотна, то с другой, а временами – и с обеих сторон одновременно. Такой красоты и такого простора Катя никогда ещё в своей жизни не видела. Даже дорога в Финляндию, тоже достаточно живописная и перемежавшаяся большим количеством озёр, не была до такой степени озёрной.
«Край тысячи озёр – это правильное определение, – думала Катя, в очередной раз наблюдая из окна электрички раскинувшиеся водные просторы. – И какой покой и тишина здесь царит! Даже отсюда, из электрички это чувствуешь».
Некоторые озёра подступали вплотную к рельсам, имея лишь небольшой уклон в виде песчаной насыпи. И здесь уже стояли легковые машины, по каким-то неведомым лесным тропам пробравшиеся на берег. И тут же, у берега, а где-то и подальше, плескались приехавшие – и дети, и женщины, и мужчины. Кате тоже захотелось прямо здесь, у этого озера выйти из электрички и, бегом спустившись по насыпи на берег, скинуть с себя платьишко и ринуться в эту тихую прохладу, такую удалённую от шума, пыли и суеты города. …А электричка всё стучала по рельсам, пробегая уже и это озеро, и подбегая
