в толпу. Все дружно потеснили собачку в угол посольского переднего двора недалеко от ворот, в котором перпендикулярно сходились две стены служебных строений.
Собаке это явно не понравилось, она напряглась и злобно оскалилась. Александр Васильевич явно растерялся. И тут посол счёл нужным поторопить его и остальных собравшихся:
– Александр Васильевич, я готов забыть о том, что собака тут оказалась по вашей милости, только схватите её и выгоните. У нас времени меньше 20 минут, скоро премьер-министр приедет, а мы что, вроде как собакой его припугнуть собираемся? Что он и другие о нас подумают?!! Стыд и срам! Прошу действовать поживее!
Слова о скором приезде премьер-министра заставили всех напрячься. Александр Васильевич тем не менее зачем-то быстро удалился, и это кое-кого удивило («смылся в самое неподходящее время!»). Собаку зажали в самый угол. Она, продолжая скалиться, сжалась, готовая ко всему. Вокруг неё плотно стояли приодевшиеся для приёма посольские сотрудники и их жёны. Стоявшие сзади и плохо соображавшие что надо делать напирали на передних, вследствие чего кто-то наступил на ногу соседу или соседке, кто-то дышал в затылок или ухо стоявшему рядом тем смрадом, что выдаёт больная пищеварительная система. Оказавшаяся во дворе одной из последних супруга советника-посланника Капитолина Никифоровна, выше мужа минимум на голову, уже находилась при полном макияже и приготовилась идти в зал приёмов, но оказалась не в силах справиться с охватившим её любопытством. С одной стороны, она боялась помяться и испачкаться, с другой, опасалась остаться в стороне от остальных, а главное – в неведении о происходящем. Терзаясь любопытством, Капитолина Никифоровна подошла к стоявшим сзади, вместе с другими стала подталкивать впереди стоящего, спрашивая шёпотом: «А что тут вообще случилось?». Ей не ответили, и лишь Юра, к которому она тоже обратилась с вопросом, кивнул подбородком вперёд и сказал: «Собака». Капитолина Никифоровна уставилась недоумённо на Юру, поскольку из-за спин ничего не видела. Тем временем передние испытывали нажим сзади и невольно делали шажки вперёд, на испуганную собачонку, а та явно предчувствовала недоброе и негромко рычала.
Неожиданно, довольно бесцеремонно расталкивая собравшихся коллег, на первый план снова вышел Александр Васильевич. Все немного отстранились назад, предчувствуя развязку. Левую руку Александр Васильевич вытянул в сторону собаки, сделав ею что-то вроде успокоительного жеста, а правая вдруг описала полукруг и обрушила на голову несчастной собачонки не то бейсбольную биту, не то большую палку. Раздался хруст костей. Собачка вздрогнула, дёрнулась и упала. Все оцепенели.
Татьяна дёрнула мужа за рукав и негромко сказала:
– Живодёр! Неужели не мог чем-нибудь накрыть и схватить? А он сразу убивать!
Её тут же поправили:
– Таня, не распускайте нюни! Александр Васильевич мастерски решил проблему, лучше посмотрите, как чисто сработано. Ни капельки
