улыбаясь, принялись усердно трясти друг другу руки. Со стороны всё выглядело так, будто гостя поздравляют не то с днём рождения, не то с чем-то другим, не менее радостным. Все пошли в посольский зал приёмов. А там мощный кондиционер, фуршет, напитки, закуски…
Время пролетело быстро. Премьер-министр уехал с приёма первым, посол проводил его до автомобиля. Зампредсовмина сослался на усталость, отягощённую плохой адаптацией к смене часовых поясов, и ушёл по лестнице наверх в отведенную ему рядом с квартирой посла шикарно обставленную квартиру для высокопоставленных советских гостей. Оставшись без высокого начальства, поскольку посол и советник-посланник тоже быстро удалились, посольские и их жёны стали вести себя проще, налегая на оставшиеся в изобилии шикарную выпивку и дорогую закуску. Некоторые пили-ели неприлично жадно, кое-кто быстро наклюкался до неприличия. Александр Васильевич сдержал слово и, спотыкаясь, вытирая руками рот и нос, а потом руки об штанины и ещё при этом довольно внятно матерясь, с трудом ушёл к себе, поддерживаемый женой. В небольшом зале приёмов стесняться было некого, поскольку там находились только свои, поэтому стали расслабляться прежде аккуратно и туго подтянутые узлы галстуков, быстро расстёгивались верхние пуговицы рубашек (сейчас у нас всегда так неприглядно выглядит Жириновский, это у него, видите ли, стиль такой), зал быстро наполнился табачным дымом. Юра мельком глаза заметил, что окутанная сигаретным дымом жена заметно пьяна. Ладно, чёрт с ней, только бы не споткнулась. И тут она оглянулась и послала мужу воздушный поцелуй. Значит, пора её уводить, понял он.
Поскольку завтра был новый рабочий день, а угощения быстро исчезали, некоторые вскоре потянулись к выходу. Татьяна тоже вышла и громко спросила Юру:
– Ты ничего не порвал? Не испачкался? Мне вот жирная корова Лидка на ногу наступила. Небось, нарочно. Не думай, что я перепила. Я в норме.
– Тихо ты! Идём скорее, будь осторожнее и держись за меня. Да выбрось ты сигарету! Лидка уже за рулём, мне она шепнула, что готова как обычно подвезти нас.
Лидия Петровна сидела за рулём старенького и купленного явно по дешёвке «Шевроле», выпущенного в эпоху дешёвой нефти и моды на огромные автомобили, и молча курила. Она и курила, и машину водила. Супруг не курил и водительских прав никогда не имел. В его понимании, как и в понимании отца Юры, чётко засел принцип руководящего советского хамья: вождение автомобиля – занятие не для начальства, водить должны нижестоящие лица, специально обученные шофёрскому ремеслу. Юра и Татьяна сели в машину на задние сиденья.
Тяжело пыхтя, в машину втиснулся и Александр Семёнович, явно основательно и вкусно поддавший и закусивший, отчего он улыбался и был благодушен. Он плюхнулся рядом с женой на переднее сиденье и с ходу заявил:
– А мой тёзка лишь в самом конце расслабился. Учти, Юра, убивать тоже нужно умеючи! Дипломат должен быть всегда готовым к убийству! Чистоплюям здесь не место.
– Санька, не пори х. ню! – сказала Лидия Петровна,
