не слушал меня», – с упрёком заметила Айя.
«Прости. Я был не в себе… А о чём ты говорила?»
«О том, что правильнее было бы отдать эту женщину под стражу. Если она и правда не ведьма».
Бесспорно, Айя была права, но покойницу обратно не вернёшь. И мысль о том, что у неё действительно могли быть невинные дети, Лэннери старательно затолкал подальше. Он и так чувствовал себя скверно, да и мурлыканье Беатии добавляло раздражения.
Лэннери уже хотел попросить её умолкнуть, но, приближаясь к храму, расслышал отчаянные рыдания и думать забыл о чьих-то песенках.
– Вернулись! – навстречу феям выплыл Зейнеран. Эти Светлые Души не понять: то он был недоволен ночёвкой гостей у него в храме, то радовался, что они прилетели снова. Лэннери, хмурясь, указал палочкой на раскрытую дверь:
– Что там происходит?
– А, это мои бывшие ученики поссорились, – отмахнулся мёртвый фей и уплыл вбок, чтобы не загораживать собой дорогу.
«Поссорились» означало то, что Торнстед удерживал Ретане в храме, не давая ей как следует попрощаться с Мэйсин. Судя по синякам на нежных руках феи, удерживал силой.
– Пришлось даже палочку у неё забрать, – хмуро произнёс Торнстед. Зажатая в его огромной руке, палочка Ретане вздрагивала, будто хотела вырваться. – А у вас что? Долго беседовали, я смотрю!
В его голосе прорвалась злость. Лэннери не отказал себе в удовольствии полюбоваться муками ревности Торнстеда, прежде чем отвечать:
– Мы проследили за черномагом, узнали, что та женщина была не жертвой, а его помощницей, и убили обоих. Баночка с личинками уничтожена. Вот и всё.
Заплаканная Ретане, сидевшая в углу храма, отвлеклась от своих страданий:
– А я успела сжечь трупы на кладбище. Теперь… теперь город заживёт спокойно.
– Если ещё что-нибудь из-под земли не полезет, – Беатия села на край алтаря и принялась болтать ногами, напевая себе под нос всё ту же песенку.
Торнстед помрачнел, полетал туда и сюда по храму и, наконец, указал обеими палочками на Ретане:
– А с ней что будем делать? Она рвётся к бездарным! Когда вернёмся в Школу, – угрожающим тоном обратился он к фее, – я всё расскажу Карисене, поняла? Предательство нужно наказывать! И тебе это только на благо пойдёт, поняла? Люди – они как животные, у них нет дара, нет чистоты, нет справедливости…
Лэннери поморщился. Всё это ему доводилось выслушивать от покойной Лейи, но на неё хоть смотреть было приятно, а Торнстед внушал абсолютное отвращение. Забавно, что сначала показался простоватым и добродушным! Первое впечатление – самое неверное.
– Ничего не будем делать. Верни Ретане её палочку, и полетели из города. Если захочет ещё раз, – Лэннери сделал ударение на последних словах, – попрощаться с Мэйсин, пусть потом догоняет нас.
Феи Золотой Звезды уставились на Лэннери с одинаковым изумлением на лицах. А затем через него начал пробиваться
